Война шла своим чередом пока не вмешался генеральный штаб. Ракетный

Задачи, поставленные полку на 1961 год :

— организовать непрерывное и устойчивое управление подразделениями полка. Обеспечить несение боевого дежурства;

— принять меры по укреплению воинской дисциплины;

— организовать правильную эксплуатацию ракетной, специальной и других видов техники. Создать необходимые условия для хранения боезапаса ракет, ГЧ и КРТ. Исключить поломки и повреждения ракетной техники, автопроисшествия. Улучшить техническое обслуживание;

— принять дополнительные меры по улучшению хода строительства боевых объектов жизнедеятельности, по выполнению и сокращению плановых сроков строительства;

— организовать всестороннее обеспечение несения боевого дежурства. Улучшить тыловое обеспечение.

1961 год начался с кропотливой работы по внедрению требований Положения в жизнь. Разрабатывались документы, пересматривался состав дежурных расчётов, отрабатывались вопросы по сбору личного состава по тревоге и занятию ими боевых постов, развёртыванию техники на стартовых площадках. Отрабатывались вопросы подготовки ракет к пуску в соответствии с новыми временными нормативами. Отрабатывались задачи по совершению маршей при транспортировке ракет и заправочного оборудования со станции выгрузки Гардене.

Указанные вопросы отрабатывались в ходе проведения КЗ, которые проводились, как правило, в тёмное время суток. Транспортировка крупногабаритной техники, ракет и ГЧ — только ночью. Таково было веление времени. Вопрос — где в сказке А.Н. Толстого про Буратино говорится о РВСН? «Прошёл день, наступила ночь. И в стране дураков закипела работа ». Может быть грубовато, но точно.

В начале года к отправке на ГЦП готовился 2-й ракетный дивизион . В это время решался вопрос об увольнении из рядов Вооружённых Сил по состоянию здоровья командира 2-го дивизиона капитана А.А. Александрова. Было принято решение направить со 2-м дивизионом командира 1-го дивизиона, уже капитана В.Е. Рушева.

В качестве командира 5-й стартовой батареи был направлен командир 3-й батареи ст. лейтенант В.П. Перескоков. Должность командира 5-й батареи была вакантной, так как назначенный на эту должность в 1960 г. Л. Смирнов вскорости от неё отказался.

На полигоне четыре боевых расчётов 2-го дивизиона (5-я стартовая батарея — В.П. Перескоков, 6-я — Ф.И. Запорожцев, 7-я — В.Ф. Гимонов, 8-я — А.В. Сомов) после дополнительной учёбы и сдачи зачётов, успешно провели четыре учебно-боевых пуска ракеты Р-12 (8К63). Личный состав батарей и обслуживающих подразделений был допущен к самостоятельной работе по подготовке и пуску ракеты 8К63.

Роль Валентина Ефимовича Рушева в истории полка в первый, самый сложный период его становления и при подготовке к заступлению на боевое дежурство была заметной, но неоцененной. По прибытию с полигона, в августе 1961г, по ряду причин В.Е. Рушев перешёл в ртб (Елгава). Вместо него командиром 1-го дивизиона был назначен В.П. Хилькевич (из моряков)

Уволился в марте 1961 года по состоянию здоровья и командир 2-го дивизиона капитан А.А. Александров, вместо него был назначен капитан И.Г. Пармон (командир батареи Таурагского полка).

15 апреля 1961 г. в 1-й дивизион поступил боезапас ракет, ГЧ и КРТ. Дивизион с этого времени приступил к несению боевого дежурства в составе 4-х наземных пусковых установок с ракетой Р-12 (8К63), находясь в боевой готовности №4 .

Боевое дежурство осуществлялось дежурными сменами продолжительностью две недели. В состав дежурной смены стартовой батареи включалось по два офицера от каждой батареи. Причём в дежурную смену офицеров подбирали таким образом, чтобы они представляли всех специалистов сборного расчёта. Это была головная боль начальника штаба дивизиона. Такой состав офицеров обеспечивал руководство личным составом каждой батареи на первом этапе подготовки ракет к пуску до прибытия остальных офицеров из «зимних квартир». А в случае их задержки, позволял поочерёдно вести подготовку ракет и осуществлять пуск.

Началась плановая переподготовка на ракетные специальности офицерского состава, прибывшего из других видов и родов войск, училищ. Отсутствие необходимой учебной литературы, учебной базы, привлечение офицеров к строительно-монтажным работам на БСП, решение различных хозяйственных работ не позволили в достаточной степени организовать в полку боевую подготовку офицерского состава. Переподготовка по изучению ракеты Р-12 и наземного оборудования ракетного комплекса 8П863 проводилась на трёхмесячных курсах при Рижском и Ростовском высших артиллерийских инженерных училищах, на ракетном факультете академии им Ф.Э.Дзержинского, в армейской школе младших специалистов гор. Остров, на 4-ом ГЦП.

Вывод подразделений полка в недооборудованные ОПР, который начался в 1960 г., негативно сказалось на состоянии воинской дисциплины. Резко увеличилось количество происшествий и грубых нарушений. Негативно сказалось и совместное проживание личного состава дивизионов с военными строителями. Серьёзную озабоченность вызывали вопросы расквартирования и организации быта личного состава. Личный состав размещался в армейских палатках (за исключением одной-двух батарей, которым посчастливилось сразу занять временные сборно-щитовые бараки — казармы). По мере убытия строителей, остальные подразделения дивизионов также занимали освобождающиеся бараки. Жили скученно — по два подразделения в одном помещении, все удобства на улице. Солдатские столовые были развёрнуты в паркогаражных группах. Пищу готовили в походных кухнях, вода привозная. Офицерский состав питался солдатским пайком из общего котла. Шла борьба на выживание. Много нареканий было на банно-прачечное обслуживание. Личный состав для помывки вывозили в близлежащие населённые пункты: 1 дивизион — в посёлок Аури (10 км); 2 — сначала в Жагаре, а после завершения строительства бани в первом дивизионе — в первый дивизион (20км).

Эти поездки вызывали недоумение, так как терялся весь смысл легенды прикрытия — «Техсклады», а личного состава — несколько сотен. Недовольны были и представители КГБ. Для перевозки использовали автомашины с тентами. Летом — пыль, что мылся, что не мылся, зимой — холод, а отсюда и простуда. Культурный досуг солдат и сержантов содержательностью и разнообразием тоже не отличался. Увольнение никто не отменял, но пойти, собственно говоря, было некуда. Коллективные выезды на танцы являлись высшим и практически единственным достижением культурно-массовой работы. Правда такие выезды, за редким исключением, заканчивались потасовками и драками со строителями из-за девушек. Нарастало недовольство и среди офицерского состава.

Появились случаи мародёрства по отношению к местному населению, как со стороны военнослужащих полка, так и со стороны военных строителей. Кто же их разберёт — все в одинаковой военной форме.

Характерные случаи.

Вокруг всех трёх дивизионов, вдоль дорог были индивидуальные хутора, отличающиеся по образу жизни от российских деревень. Здесь больше замкнутости, единоличное ведение хозяйства и крайне редкое проявление гостеприимства со стороны жителей. В то же время у них в большей степени было проявление честности, уважения к частной собственности. Хуторяне не знали, что такое замки, пока не пришли «наши».

Особую «головную боль», довольно часто, приносили пропажи бидонов с молоком и молочных продуктов. У местного населения было принято молоко сдавать на переработку на молокозаводы, а так как хутора располагались вдоль дорог на приличном расстоянии, хуторяне объединялись в кооперативы и по очереди отвозили молоко на молокозавод. Бидоны с молоком выставлялись в определённых местах дорог. В установленное время «молоковоз», проезжая по дороге, собирал бидоны и вёз на молокозавод, а на обратном пути развозил пустую тару и молочную продукцию, кто что заказывал. Хозяева хуторов, когда им было удобно, эту тару забирали. По этим же самым дорогам постоянно ездили и военнослужащие полка и строители. Ну и, порой, лакомились «халявными» молочными продуктами. И кто бы их ни взял, наш военнослужащий или строитель, все претензии со стороны местного населения предъявлялись «грабителям, оккупантам», то есть нам.

По утрам (особенно по понедельникам) на КПП дивизионов частенько устраивались разборки: кто с претензией по молочным вопросам, требуя вернуть хотя бы пустую тару; кто разыскивал свой велосипед — основное средство передвижения хуторян и самовольщиков; предъявлялись претензии и об исчезновении лошадей. Велосипеды и лошади порой обнаруживались у проволочного забора жилой зоны. На таком «бесхозном» велосипеде перемещался по территории 1-го дивизиона начальник штаба майор Щербаков. Были случаи «экспроприации» мелкого скота (барашек и ягнят), рожки да ножки, которых находили на жилой зоне. И попробуй, разберись — кто это сделал?

О случаях мародёрства, расценивая их как политические действия, докладывалось местным гражданским руководством на высшие инстанции, а оттуда уже раздавались грозные обвинения в адрес военных. Поэтому одной из основных задач командования полка (дивизионов) состояла в налаживании добрососедских отношений с местным населением. «Откупались», как правило, выделением транспорта, выполнением целого ряда сельхозработ (помощь в уборке овощей, заготовке кормов), выполнением строительных работ. Потери местного населения компенсировались в виде личных денежных средств и спирта. В отдельные дни руководители местных органов сами просили помощи и получали её в нужном количестве. Всё это позволяло снизить накал страстей и быть добропорядочными соседями.

В 1961 г. наряду с вопросами повышения боевой готовности, в полку большое внимание стало уделяться вопросам инженерного обеспечения — маскировке, укрытию личного состава, организации охраны и обороны. Вплотную вопросами маскировки стартовых площадок и сооружений БСП начали заниматься с середины 1960 г., после посещения Таурагского полка министром обороны Маршалом Советского Союза Р.Я. Малиновским. Ему был организован показ ракетного вооружения на БСП и порядок действий личного состава при подготовке ракеты к пуску. Как вспоминают, министр обороны не очень вникал в пояснения и в тоже время увлечённо рассказывал о своей боевой службе в годы ВОВ, а в конце высказался: «Я не увидел элементов маскировки и защиты личного состава ». Вопросы инженерного обеспечения встали в один ряд с вопросами боевой подготовки.

В 1960 г. маскировочные работы ограничивались многократной пересадкой в ящики деревьев и кустарников и расстановкой их на стартовых площадках, перекраской в зелёный цвет зданий, сооружений и всей наружной наглядной агитации. В 1961 г. пошли дальше. Для маскировки позиций и техники, кроме табельных масок, вручную из проволоки и зелёной полихлорвиниловой плёнки изготовляли десятки километров маскировочных гирлянд, которые развешивались над стартами, складами КРТ, на отдельных участках дорог. В батареях, были созданы бригады и между ними, было организовано соревнование — кто больше накрутит гирлянд. О количестве изготовленных гирлянд (в метрах) ежедневно докладывалось по линии КП (с нарастающим итогом) в штаб дивизии. В передовиках числились 1,5,8 батареи. Модернизировали и переносные ящики для естественных и искусственных насаждений, сделав их передвижными, в результате чего со складов службы спецвооружения исчезли все имеющиеся там подшипники.

Производили дернование бетонных поверхностей, стартовые площадки засыпали торфом. Вот воспоминание одного из участников тех событий: «…У нас были попытки маскировать не только технику, но и все подъездные дороги к стартам. По окрестным лугам резали дёрн (это сколько же его надо было?) и закладывали им бетон, оставляя только одну колею для машин. Всем водителям было приказано под страхом суровой кары ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не заезжать на дёрн. Но пошли дожди, постепенно всё раскисло и расползлось. А тут ещё и слух пошёл, что, дескать, возможный противник запустил спутник, который видит бетон на метровой глубине. И снова нам работа. На этот раз всё сгребли и вывезли. Затем бетонку тщательно вымыли нейтралками и больше никому такая блажь в голову не стукнула. А, представьте, что было бы зимой, когда «пятаки» (так мы называли стартовые площадки) должны были быть очищены от снега и льда до бетонки. Снег идёт, а мы всё чистим. Запомнилось выражение: «На позицию снег падать не должен». Вот и маскировка: всё кругом бело, а пятаки и дороги к ним — чёрные. … ».

Действительно, вся проделанная работа, как выяснилось позже, была не эффективна. Искусственная плёнка на фотосъёмках чётко выделялась и отличалась от живой растительности. На спутниковых снимках чётко просматривались места размещения боевых позиций с указанием точных координат. Какой дурак поверит, что в лес, в никуда , были проложены бетонные дороги и просеки с ЛЭП.

Координаты боевых позиций рдн:

1 — 5628"43,07" с.ш. 2320"35,93" в.д.

2 — 5623"14,35" с.ш. 2319"24,78" в.д.

3 — 5624"22,67" с.ш. 2336"49,44". в.д.

В последующие годы «игры в маскировку» были прекращены. Больше внимания стали уделять повышению живучести и скрытию состояния боевой готовности и проводимых мероприятий.

Развернулись работы по повышению защищённости сооружений БСП, прежде всего от обычных средств поражения. Началось интенсивное строительство стационарных укрытий для личного состава. Для возведения убежищ на 20-30 человек использовались железобетонные конструкции промышленного изготовления.

В 1961 г. началась усовершенствоваться система охраны и обороны дивизионов . Начали устанавливаться проволочные ограждения технической системы охраны «Сосна», были составлены планы охраны обороны, намечены рубежи обороны, определены силы и средства. По периметру БСП в пределах видимости друг друга были оборудованы огневые точки, а на подступах к БСП в угрожаемый период планировалось выставление дозоров и патрулей.

В октябре директивой Генерального штаба вооружённых сил № ОРГ/9/61948 от 17 октября 1961 г. , по Решению Военного совета РВ, с целью сохранения боевых традиций 29 ракетной дивизии, по преемственности, было передано Боевое гвардейское знамя 51-ой гвардейской стрелковой дивизии. Одновременно были вручены (переданы): орден Ленина с грамотой Президиума Верховного Совета СССР и орден Красного Знамени. С этого времени дивизия получила наименование — 29-я гвардейская ракетная Витебская ордена Ленина Краснознамённая дивизия . Всему личному составу дивизии были вручены знаки «Гвардия », а в удостоверениях личности офицерского состава записано звание «Гвардии…»

10 декабря 1961 г. на боевое дежурство заступил 2-й ракетный дивизион в составе четырёх наземных пусковых установок с ракетой Р-12 (8К63) . Командир дивизиона майор И.Г. Пармон.

1962 г. занимал особое место в жизнедеятельности полка. В июне этого года командование дивизии готовило 79 ракетный полк (Плунге) в составе 2-х наземных дивизионов к выполнению важнейшего государственного задания по предотвращению американской угрозы на Кубе. Это в какой-то мере затронуло и наш полк. Полк не только участвовал в перевозке грузов для 79 рп, но принял и временно разместил на своей территории часть подразделений Омского полка, прибывшего на замену убывающего 79 рп, с целью их обучения и доукомплектования, как офицерским составом, так и техникой.

А в период Карибского кризиса, с 14 октября (США с помощью фотосъёмки обнаружили присутствие РСД на Кубе) по 22 ноября полк в составе РВСН получил первое «боевое крещение». 22 октября , впервые в истории РВСН, по боевому сигналу были вскрыты боевые пакеты Генерального штаба Вооружённых Сил СССР и приняты к исполнению заложенные в них боевые распоряжения. Хотя казарменное положение в РВ было введено ещё с 11 сентября, но эта дата под сомнением.

Сигнал на КП полка и дивизионов был получен во время обеденного перерыва, при приёме пищи. Большинство личного состава было в столовых. По команде «Боевая тревога » всех как ветром сдуло — выскакивали и через двери и через окна. Вначале чувствовалась какая-то растерянность — кто сразу на БСП устремился, кто за оружием в казармы. И хотя все всё знали, но элемент внезапности всё равно сработал. Это проявилось и при получении оружия офицерами и при получении «секретчиками» батарей технической документации. Нормативы по занятию боевых постов и по выводу выводу техники на стартовые позиции были выполнены.

Всё шло своим чередом, пока не вмешался Главный штаб. Хотя пакеты были вскрыты и боевые распоряжения вступили в действие, следом пошли устные указания вышестоящих командиров, ограничивающие действия личного состава и отменяющие те или иные операции боевых графиков. Вставали вопросы: готовить ГЧ к боевому применению или нет, заправлять заправочные ёмкости КРТ или нет? И так по многим вопросам, которые должны были решать вышестоящие штабы, вплоть до Главного штаба РВ. На КП в действиях должностных лиц чувствовалась нервозность и не уверенность в правильности отданных ими распоряжений. При вскрытии пакетов у многих дрожали руки.

Тем не менее, полк , с некоторыми ограничениями, был приведён в повышенную боевую готовность . Личный состав выдержал все испытания. Боевые ракеты были подготовлены к стыковке боевых ГЧ, которые были переведены в высшую готовность — СГ-5 (ядерные боезаряды были извлечены из контейнеров и уложены на сборочные стенды). Весь личный состав полка и ртб находился в позиционном районе, дежурные смены на БСП. Офицерский состав был переведён на казарменное положение. На КП постоянно находился кто-нибудь от командования полка и дивизионов. Через некоторое время обстановка в полку нормализовалась: до личного состава постоянно доводилась международная обстановка; проводились партийные, комсомольские и строевые собрания на которых собирались заявления желающих убыть на защиту Кубы, выполнить свой интернациональный долг.

Всему этому предшествовала череда событий во взаимоотношениях СССР и США. Военно-политическая обстановка начала постепенно накаляться с начала 1962 года:

— возобновились с обеих сторон испытания ядерного оружия. Так, в СССР, в июле на различных высотах были произведены ядерные взрывы с целью исследования влияния поражающих факторов ядерного взрыва на радиосвязь, радиолокаторы, авиационную и ракетную технику. А в сентябре месяце была проведена операция «Тюльпан» по испытанию БРСД Р-14 с ядерными зарядами;

— США начали размещать свои ракеты «Юпитер» (дальность полёта 3000 км.) на территории Турции и Италии, способных перекрыть всю европейскую часть Советского Союза. В апреле 1962 г. 50 единиц ракет «Юпитер» заступили на боевое дежурство, из них 15 — на территории Турции, с подлётным временем к целям на территории СССР — 10 мин;

— в феврале 1962 г. США было введено эмбарго на торговлю с республикой Куба;

— создавалась реальная угроза американской интервенции на остров Куба. Участились провокации в территориальных водах и на территории «острова Свободы» (операция «Мангуст»).

В апреле 1962 г. у Н.С. Хрущёва — первого секретаря ЦК КПСС и одновременно Председателя Совета Министров СССР — созрела идея: «…запустить ежа в штаны дяде Сэму… », используя для этого остров Куба, как базу советских БРСД. Совет обороны СССР 15 мая принял решение о военной помощи Кубе и переброске советского контингента войск на её территорию.

С середины июня, по решению советского правительства, началась операция «Анадырь» — стратегическое учение с перебазированием советских войск и техники в различные районы Советского Союза (в том числе и на Чукотку). В ходе операции на Кубу планировалось перебросить: ракетные комплексы с БРСД Р-12 и Р-14; оперативно-тактические ракеты «Луна» (дальность стрельбы 60 км.) и крылатые ракеты с ядерными боеголовками; бомбардировщики Ил-28 с ядерными бомбами; зенитно-ракетные комплексы С-75; мобильные противокорабельные крылатые ракеты. В перевозке войск было задействовано 85 судов, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно.

Командующим группировки советских войск на Кубе (ГСВК) был назначен командующий Сев.-КавкВО генерал армии И.А.Плиев. Он имел полномочия применить ядерное оружие (в том числе и баллистические ракеты) в случае полномасштабного вторжения США на Кубу. Группировкой Ракетных войск на Кубе командовал генерал-майор Л.С. Гарбуз (с 1954 г. по 1958 г. — командир 85 инженерной бригады РВГК). Основной ударной силой была 51 ракетная дивизия (командир генерал-майор И.Д. Стаценко), куда входил и 79 рп с двумя ракетными дивизионами (командир полковник И.С. Сидоров).

Интересная информация о ходе переброски.

Переход через Атлантический океан совершался в среднем в течение 13-15 суток. Капитанам морских судов были вручены секретные конверты (пакеты), которые они должны были вскрыть совместно с начальниками воинских эшелонов. Пакеты вскрывались дважды: после выхода из порта и после прохождения Гибралтара или Северных проливов.

Запись на лицевой стороне пакета:

Капитану судна

Начальнику воинского эшелона

Пакет вскрыть совместно, после прохождения …

В пакет были вложены.

А. — Приказ за двумя подписями: министра обороны и министра морского флота :

1. Судну следовать на остров Куба. Порт назначения — Ла-Исабела.

2. Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу.

3. Провести необходимую разъяснительную работу среди членов КПСС, ВЛКСМ и всего личного состава о выполнении особого правительственного задания.

Приступите к изучению материалов о Кубе (в пакете).

4. По прочтении и уяснения содержания, настоящий документ уничтожить.

Б. — Отдельное специальное распоряжени е:

При явной угрозе захвата судна капитан судна и начальник воинского эшелона должны принять все меры к организованной высадки личного состава за борт на все имеющиеся спасательные средства и затопить судно.

Суда сопровождали семь ударных подлодок ВМФ СССР.

К середине октября примерно половина из 36 доставленных на остров ракет Р-12 была готова к стыковке ядерных ГЧ и к заправке КРТ. Три ракетных полка заступили на боевое дежурство.

В зоне досягаемости наших баллистических ракет и бомбардировщиков оказались:

города Вашингтон, Чарльстон, Новый Орлеан;

базы ВВС на мысе Канаверал и вся территория Флориды.

Американцы были в замешательстве. Ведь подлета советских бомбардировщиков с ядерными бомбами они ожидали со стороны Арктики, по кратчайшему расстоянию через Северный полюс, и вся система ПРО была расположена на севере США. А тут опасность с юга.

Однако размещение советских ракет на острове Куба не осталось не замеченным. К этому приложил руку и предатель — офицер ГРУ полковник О.Пеньковский (арестованный 22 октября 1962 г.).

14 октября самолёт-разведчик U-2 американских ВВС сфотографировал стартовые площадки для запуска БРСД.

Дальнейшие события разворачивались следующим образом:

— 22 октября . Президент США Д. Кеннеди выступил с обращением к американскому народу, объявив о наличии на Кубе советского «наступательного оружия» и предупредил о возможности термоядерной войны. Президент сообщил: что американцы готовят десант на Кубу; что для будущих русских пленных на полуострове Флорида готовится лагерь; что на Кубу прибыл Микоян и готовятся предварительные переговоры и что он даже не улетел в Москву на похороны своей жены.

— 22 октября . Министр обороны СССР приказал привести Вооружённые Силы страны в состояние повышенной боевой готовности , отменить отпуска и задержать демобилизацию старших возрастов.На Кубе была объявлена всеобщая мобилизация.

— 23 октября. Президент США подписал директиву об установлении морского карантина (блокады) в отношении Кубы.Военные корабли США (порядка 180 единиц) получили приказ в 500 мильной (926км.) карантинной зоне вокруг Кубы задерживать и досматривать все торговые суда, следующих на Кубу и обратно.

К этому времени на Кубу шли 30 советских кораблей и судов, в том числе сухогруз «Александровск» с грузом ядерных боеголовок (24 для БРСД и 44 для крылатых ракет) и 4 корабля, на борту которых находились два дивизиона с БРСД Р-14. Приближались 4 дизельных подлодки с ядерным оружием на борту.

Американские военные моряки получили приказ остановить их и если потребуется — огнём. Н.С. Хрущёв отдал приказ советским судам остановиться на линии блокады.

На Кубе было объявлено военное положение, советские войска на острове приведены в полную боевую готовность. В боевую готовность «критическая» (первый и единственный раз в историю США ) были приведены и американские войска, как на континенте США, так и в Европе. К участию в конфликте готовились и войска НАТО.

— 24 октября . На заседании Совета Безопасности ООН Советский Союз упорно продолжал отрицать наличие на Кубе ядерных ракет. Обстановка накалялась.

— 26 октября . Кеннеди отдал приказ о подготовке к вторжению на Кубу. Хрущёв официально признал наличие на территории Кубы советских ракет. Переговоры продолжались. В эти дни над Кубой, с целью устрашения дважды в сутки проносились эскадрильи американских самолётов.

— 27 октября . «Чёрная суббота» Карибского кризиса . Над Кубой был сбит самолёт-разведчик «Локхид U-2».

Президент США принял решение — через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и приступить к военным действиям против Кубы. Три ракетных полка на Кубе были готовы нанести ракетно-ядерный удар со всех 24 стартовых позиций. Одновременно на территории СССР в боевую готовность были приведены РВСН, Войска ПВО, Дальняя авиация.

— 28 октября . В результате переговоров в ночь на 28 октября без консультации с Кубинским руководством, советское руководство решило принять американские условия: США не будут вторгаться на Кубу, если Советский Союз уберёт с Кубы своё наступательное оружие.

Министр обороны СССР издал директиву № 76665, в которой приказал демонтировать стартовые площадки ракет, а 51-ю ракетную дивизию в полном составе вернуть обратно в Советский Союз. С 29 по 31 октября демонтаж площадок был полностью завершён, а с 5 по 9 ноября ракеты и бомбардировщики Ил-28 с острова Куба были вывезены. 12 декабря советская сторона полностью завершила вывод личного состава, ракетного вооружения и техники. Перевозка осуществлялась под жёстким контролем со стороны США.

Вот воспоминания очевидца тех событий:

«….Наши транспорта за пределами территориальных вод Кубы (кубинское руководство категорически запретило производить досмотр в своих территориальных водах) ложились в дрейф и ожидали прибытия американской инспекции. Ракеты расчехлялись. Сначала транспорта подвергались облёту на малой высоте самолётом-разведчиком, а затем над ракетами, на высоте нескольких метров, зависали вертолёты, фотографируя и считая их по штучно. Было обидно и унизительно…. ».

Надо сказать, что решение — убрать с Кубы советские ракеты — было принято без согласования с кубинским руководством.

21 ноября 1962 г. США сняли морскую блокаду острова Куба, а через несколько месяцев были выведены и американские ракеты «Юпитер» с территории Турции.

Хотя обстановка вокруг Кубы разрядилась 28 октября, команда на приведение РВ в состояние постоянной боевой готовности была получена только 22 ноября 1962 г.

Жизнь перешла в нормальное мирное русло.

Мало кто знает, что название «Анадырь» не случайное. Какое отношение эта северная Чукотская река имеет к тропическому острову? Название «Анадырь» в начале 50-х годов придумал И.В. Сталин для другой боевой акции на Чукотке. Согласно его замыслу, на Чукотке, для вторжения на Североамериканский континент должна была сосредоточиться советская миллионная армия. В назначенный день армия пересекает Берингов пролив и — Аляска захвачена. Дальше, как говорят, — «дело техники». Сталин умер 5-го марта 1953 года, так и не осуществив задуманное. А красная папочка с надписью «Анадырь» — осталась. Эстафету сталинской идеи подхватил Н.С. Хрущёв. Только грозить Америке на этот раз решил не с севера, а с юга. Сталинское название операции «Анадырь» решил не менять. В своё время, в 1957 году, на Чукотке, на Анадырьском аэродроме была развёрнута база самолётов-ракетоносцев, а в 10 км. от аэродрома — база хранения ядерных боевых зарядов. На Чукотке же был развёрнут и ракетный полк с ракетой Р-12. Позже всё зто было ликвидировано.

Вот такая история. Хотите — верьте, хотите — нет.

1963 г. стал годом практической реализации и внедрения в жизнь опыта, приобретённого РВ при участии в стратегической операции «Анадырь».

В феврале в связи с новой организационно-штатной структурой в полку были проведены организационные мероприятия :

— был расформирован дивизион транспортировки и заправки ракет . Отделения заправок со штатной техникой вошли в состав стартовых батарей, образовав четвёртые заправочные отделения;

— для транспортировки ракет и КРТ (со станции выгрузки и между дивизионами) была сформирована батарея подвоза (командир батареи В.Г. Тучков), с двумя отделениями: отделение подвоза ракет и отделение подвоза КРТ;

— в стартовых батареях были сокращены офицерские должности : в стартовом отделении — техник по наводке; в электроогневом — техник борта, (значительно позже, где то в 70 годах, был сокращён и техник двигательного отделения).

Встал вопрос о перераспределении функциональных обязанностей в составе боевых расчётов и подготовке солдат и сержантов к работе за офицеров. Новая организационная структура стартовых батарей, изменение исходного состояния заправочных средств (они были размещены на БСП дивизионов) предусматривали и изменение временных нормативов по подготовке ракет к пуску. Стартовые батареи приступили к отработке задач по сокращённым графикам. Здесь уместно напомнить, что в конце 1962 г. в группе по разработке штатов в Главном штабе РВ участвовал командир 5-ой батареи А.М. Платков;

— в штат управления наземных дивизионов была введена должность заместителя командира дивизиона . В первом дивизионе был назначен Б.К. Тырцев, во втором — Е.И. Лысиков, занимающий до этого должность начальника штаба дивизиона.

— в Вооружённых Силах был организован приём на военную службу женского контингента . В полк прибыло около 70 человек в возрасте 19-23 лет из военкоматов Латвии и Литвы. Все они прошли курс молодого бойца в Добеле-2, приняли присягу и были распределены в штабы, на пункты связи, медпункты и в тыловые службы.

Весной 1963 г. в целях повышения живучести наземных пусковых установок, в соответствии с распоряжением ГШРВ о более широком использовании подвижных свойств ракетного комплекса Р-12, в полку была проделана большая работа по рекогносцировке, выбору , согласованию с местными органами и утверждению запасных полевых районов (ЗПР) .

Было выбрано по одному ЗПР для первого и второго дивизионов.

ЗПР 1-го дивизиона располагался в лесном массиве в районе населённого пункта Аннениеки, в 25км. от основного позиционного района (ОПР), справа от трассы Добеле — Лиепая (Салдус). ЗПР 2-го — за станцией Гардене в 45км. от ОПР.

Были определены места стартовых площадок для каждой батареи, оборудованы подъездные пути. Сложней всего было во 2-ом дивизионе, так как на маршруте движения колонн были крутые повороты, и сужение проезжей части дорог (особенно при въезде в Тервете). В районе станции Гардене надо было преодолеть мост и железнодорожные пути. На стартовых площадках были вырыты аппарели для размещения агрегатов наземного оборудования, окопы по периметру. Эти работы были проведены ББО полка.

В штабах полка и дивизионов, совместно со службой главного инженера полка были произведены все расчётные данные (графики) по выполнению дивизионами задач из ЗПР. Расчёты ОПД дивизионов подготовили полётные задания для возможного пуска ракет.

К июлю ЗПР были подготовлены . К этому времени стартовые батареи уже были укомплектованы сборно-разборными стартовыми площадками СП-6 и кранами для их установки (по два крана на дивизион). В каждом дивизионе в ОПР была оборудована учебная площадка для тренировок стартовых батарей по установке СП-6 и пусковых столов.

С водительским составом и офицерами были проведены марши с отработкой дисциплины марша (скорость, интервалы между машинами и колоннами) и способов управления колоннами на марше. Были проведены инструктажи по особенностям маршрутов движения.

В июле 1963 г. командующим армией генерал-полковником Ф.И. Добышем, при участии представителей ГШРВ, с полком было проведено опытное учение на тему «Управление ракетным полком при нанесении ядерного удара в начальный период войны из ЗПР».

На учение привлекались: управление полка (командир полка полковник Данильченко), первый дивизион (командир дивизиона майор Марков), второй дивизион (командир дивизиона майор Пармон), подразделения обеспечения. Это было не только первое учение такого рода в РВСН, но и, вообще, первый одновремённый выход 8-ми стартовых батарей полка в ЗПР. Марш совершался батарейными колоннами.

В ходе 10-ти суточного нахождения в ЗПР производились фортификационные и маскировочные работы, стартовые батареи неоднократно проводили тренировки по установке СП-6, уточнялись временные параметры по выполнению тех или иных действий. Большое внимание уделялось организационным вопросам по охране и обороне, соблюдению режима, организации жизнедеятельности в полевых условиях. Всё прошло успешно, однако «мост Шкаликова» запомнился надолго.

По окончании учения командующим был проведён разбор. Опытное учение показало необходимость совершенствования маршевой и полевой выучки личного состава, проведения систематических тренировок по установке СП-6, более качественного решения вопросов обеспечения жизнедеятельности и службы войск. Одним из выводов учения было то, что крупногабаритную технику, в силу ходовых особенностей, не целесообразно перемещать в составе батарейных колон. В будущем перемещение дивизиона в ЗПР осуществлялось отдельными колоннами: колонна батарейной техники, колонна установщиков, колонна заправочной техники, колонна с боезапасом.

На основе выводов учения в РВ были заложены основы выполнения боевых задач ракетными полками с полевых боевых позиций. Было разработано и введено в действие Наставление по занятию полевых районов наземными дивизионами, имеющих на вооружении ракеты Р-12 .

После проведения опытного учения по выводу дивизионов в ЗПР, перед полком была поставлена новая, не менее ответственная задача — направить на 4 ГЦП МО Капустин Яр один дивизион в составе 4-х стартовых батарей с одним комплектом батарейной техники, одного отделения проверок ракет от технической батареи и одного стыковочного расчёта от ртб. Стартовым батареям принять участие в опытном испытании по отработке порядка проведения занятий на боевой ракете с её многократной заправкой и сливом КРТ.

Поставленную задачу должны были выполнить 1, 2, 3 и 4 стартовые батареи первого ракетного дивизиона (командир дивизиона майор Марков). Общее руководство возлагалось на командира полка полковника М.П. Данильченко.

В более доступной форме задача заключалась в следующем: 2-я, 3-я и 4-я стартовые батареи должны поочерёдно провести условные пуски с реальной заправкой боевой ракеты окислителем и горючим с последующим их сливом.

После каждого слива и снятия ракеты с пускового устройства отделение проверок должно было провести профилактику ракеты и подготовить её к последующим занятиям очередной батареей.

1-я стартовая батарея (командир батареи Г.С. Тарабан) должна была провести реальный учебно-боевой пуск, выполнив все операции по подготовке ракеты к пуску в полном объёме. Правда, более конкретная задача была поставлена только по прибытию на полигон.

А в конце июля началась интенсивная повседневная подготовка стартовых батарей на учебной ракете. Был скомплектован один комплект ракетной батарейной техники, подобран ЗИП и дополнительный резерв техники. Все агрегаты подверглись углубленному техническому обслуживанию. Был произведён большой объём работ по комплектованию, упаковке и подготовке к погрузке различного рода имущества, материальных средств для обеспечения жизнедеятельности дивизиона на полигоне. Везти с собой приходилось всё: пиломатериалы, фанеру, скобяные изделия, колючую проволоку, дрова и, конечно же, «разменную монету» — спирт. Были заготовлены каркасы для лагерных палаток, лежаки, разборные туалеты, караульные грибки и т.д. Проверялось укомплектование вещевого имущества и предметов личной гигиены. Личному составу были сделаны необходимые профилактические медицинские прививки.

В назначенный срок эшелон из 20 (?) единиц подвижного состава: штабной — пассажирский вагон, крытые вагоны — теплушки для личного состава, полувагоны — для имущества и полевых кухонь, платформы — для техники, двинулся в путь со станции Гардене.

Эшелон шёл по маршруту: Гардене — Саратов — далее, переправившись на левый берег Волги — Красный Кут — Эльтон — Верхний Баскунчак — Капустин Яр — 70 площадка. Через 7 суток эшелон прибыл на железнодорожную станцию «87км.» Приволжской железной дороги, которая примыкала к железнодорожной сети 4 ГЦП. Произвели переформирование.

И через некоторое время мотовоз уже двигался по единственной железнодорожной колее к месту выгрузки. Первое, что поражало — это абсолютно ровная степь, которая простиралась по обе стороны пути.

Примерно через два часа эшелон прибыл на площадку разгрузки. После разгрузки, сдачи вагонов и оборудования представителю железной дороге, был совершён марш на временную стоянку 70 площадки, указанную квартирьерами. Офицеров и сверхсрочников разместили в щитовом общежитии, питание — в военторговской столовой, где приходилось выстаивать длинные очереди. Личный состав был размешён в лагерном полевом городке в армейских палатках, техника — в полевом автопарке. Питание из походных кухонь. Воду возили водообмывщиком из реки Ахтуба. (Уже при дальнейших приездах боевых расчётов на полигон, начиная с 1966 г., личный состав размещался в казармах, питался в полигонной солдатской столовой. Ракетную технику получали на полигоне)

Началась подготовка к проведению испытания, но предварительно надо было выполнить определённый объём хозяйственных работ. Таков был порядок. Без подобных отработок не обходился ни один расчёт, прибывающий на полигон. Эта «традиция» сохранилась на все последующие годы. Параллельно готовились к сдаче зачётов инструкторской группе полигона. Это была не менее сложная задача, и приходилось порой «откупаться» спиртом. (По прибытию на полигон, была команда — сдать привезённый спирт. Часть пришлось сдать, но большую часть удалось спасти, спрятав канистры под полом в секретной части, которая размещалась вместе со штабом в щитовом сооружении полигона).

После сдачи зачётов, было определено место старта, куда была вывезена вся батарейная техника. Были получены боевая ракета и КРТ. Всё после проверок было сосредоточено на стартовой площадке.

Надо сказать несколько слов и о работе штаба дивизиона. Было отработано и оформлено большое количество документов, о существовании которых было не известно:

— составлены списки всего личного состава, прибывшего на полигон. Составлены списки на оформление временных пропусков на 10-ю площадку (центр полигона) и на другие площадки (склады);

— разработаны проекты приказов на получение и транспортировку боевой ракеты и КРТ,

— составлены списки личного состава, остающегося на стартовой площадке в различных степенях готовности и в бункере пуска в момент пуска ракеты;

— составлен план и схема эвакуации техники и личного состава с повремённым графиком эвакуации.

Помимо всего этого штаб в пути следования занимался многочисленными переадресовками эшелона, организацией караульной и комендантской службой в пути и на стоянках, организовывал взаимодействие с военной комендатурой на железнодорожных станциях по пополнению необходимых запасов продовольствия и воды, организовывал учебный процесс. Уже на полигоне штаб решал вопросы организации караульной и комендантской службы на стартовой площадке, обеспечивал работу ОПД и решал вопросы по обеспечению жизнедеятельности.

Итак, все теоретические зачёты сданы, рабочая документация отработана, техника готова. Началась боевая работа. 2-я, 3-я и 4-я стартовые батареи со своей задачей справились, получив отличные оценки. Приступила к подготовке и проведению учебно-боевого пуска последняя — 1-я батарея. Всё шло по плану. Личный состав, не участвующий непосредственно в подготовке ракеты к пуску, был эвакуирован на пункт эвакуации. Все пристально вглядывались в точку местности, где должна была стартовать ракета. Напряжение всего личного состава достигло апогеи.

Возможно, этому моменту подходит такое четырёхстишье:

Заправлена ракета, конечно, не водою,

И кнопку пусковую давно пора нажать,

Давай-ка, друг, мы отойдём в сторонку,

Ах, хоть бы улетела, не дай бог нам опять сливать.

Аварийный пуск

Время шло медленно. И, наконец, вырвалось пламя, ракету окутало парами окислителя, дымом сгоревшего топлива. Послышался оглушительный грохот. Многие это видели впервые.

Ракета медленно оторвалась от пускового устройства и ушла ввысь. Но…., поднявшись на высоту около 1000 метров, ракета зависла и упала на землю, поразив «цель» — кошару для овец.

Сразу же начала работать комиссия по выявлению причин аварийного пуска. Была изъята и опечатана вся рабочая документация и отдельная техника. В первую очередь начали трясти начальника ОПД ст. лейтенанта Б. Петрашкевича (нашего Пеку), а затем и остальных. Боевой расчёт все технологические операции выполнял под контролем инструкторской группы полигона в соответствии с требованиями инструкций.

Разобрались. Вины личного состава не обнаружили, но оценка батареи только «хорошо». Виновником аварийного пуска признали ракету. (Более подробно смотри В.А. Рылова).

Дивизион в октябре вернулся на постоянное место дислокации.

Госкомиссия по итогам проведенного испытания пришла к выводу о целесообразности создания учебно-тренировочной ракеты (УТР), на которой можно было бы проводить многократные заправки на БСП, не выезжая на полигон.

В августе в штаты каждого ракетного дивизиона полка вводится инженерно-ракетная служба , возглавляемая заместителем командира дивизиона по ракетному вооружению (главный инженер дивизиона), в составе 3-х старших инженеров:

• по стартовому и двигательному оборудованию;
• по электрооборудованию;
• по заправочному оборудованию — он же инспектор по технике безопасности.

Одновременно с этим в службу главного инженера полка вводится ремонтная мастерская (РМ-61 ). И на её базе формируются ремонтно-технические подразделения, на которые возлагались задачи по освоению технического обслуживания и ремонта агрегатов ракетной техники.

Личный состав РМ-61 размещался в Добеле-2, вместе с батареей подвоза. В 1-м дивизионе, было начато строительство технологического здания. Руководили РМ-61 в разное время Макаров, Тричегруб, Гомонов.

23-24 сентября, с целью ознакомления, полк посетил начальник Тыла Вооружённых Сил СССР Маршал советского Союза И.Х. Баграмян. Особое внимание им было уделено решению вопросов тылового обеспечения и взаимодействия с тылом ПрибВО.

30-го сентября заступил на боевое дежурство 3-й шахтный ракетный дивизион (командир дивизиона майор Ю. П. Потапов) в составе 3-х ГПП с 4-мя шахтными пусковыми установками с ракетой Р-12У.

Хотя мало кто знает, что не так всё было гладко. Комиссию ГШРВ по приёму дивизиона возглавлял офицер ОУ полковник И.Ф. Николаев (будущий заместитель командира 29 ракетной дивизии). Он поначалу сделал заключение о неготовности дивизиона к несению боевого дежурства, хотя основные недостатки, выявленные комиссией, носили характер строительно-монтажных недоработок.

Командирами 3-го дивизиона были: Антропов (1960-1962 г.г.), Ю.В.Потапов (1962-1971 г.г.), А.Д.Краснов (1971-1973 г.г.), Усыченко (1973-?)

Более подробно с организационной структурой 3-го дивизиона можно ознакомиться, прочитав воспоминания офицеров 3-го дивизиона. (см Козлов).

В дополнение нужно отметить, что шахтные пусковые установки хотя и считались сооружением многоразового использования, но оказалось, что после каждого пуска необходимо было проводить массу ремонтно-восстановительных работ продолжительностью в несколько суток. Поэтому шахтные комплексы с БРСД Р12У в реальных боевых действиях рассчитывались всего на один залп. Но, тем не менее, во всех разрабатываемых в дивизионе документах фигурировали второй и третий пуски. Ракеты 2-го пуска реально хранились в хранилище на БСП первого дивизиона, 3-го — на БСП второго.

С заступлением 3-го дивизиона на боевое дежурство полк приступил к несению боевого дежурства 12-ю боевыми расчётами, из которых — 8 с ракетой Р-12 наземного варианта и 4 с Р-12У шахтного варианта.

15 декабря для обеспечения радиосвязью 867-го и 307-го ракетных полков был сформирован отдельный совмещённый ПДРЦ с дислокацией при 307-м полку (Елгава).

Глава 1. Все шло хорошо, но тут вмешался генеральный штаб…

В кают-компании «Дерзновенного» собирались на утренний доклад офицеры штаба соединения, занимая свои привычные места и весело переговариваясь. Сусанин, штурман одного из кораблей, временно подменяющий своего ныне «морячащего» флагманского, вывесил карту погоды, всю в наступательных стрелках и линиях стремительных циклонов и изувеченных овалов вальяжных антициклонов.

– И – чё? – с надеждой спросил у штурмана замкомбрига Алексей Михайлович Громяковский.

– До той недели – дождь, ветер северо-западный, в порывах до 17. Где-то так, а может и больше, циклонище такой раскудрявый с норд-веста к нам прется! Достанется нашим, если вернуться не успеют! – занудным голосом отвечал Сусанин.

– Спасибо, родной, утешил! – кисло «поблагодарил» его Михалыч.

– А снег будет? – раздалось откуда-то сзади.

– Ага, грибной… – оправдал ожидания мрачноватый сегодня штурман. От наступившего дня и близкого общения с комбригом он ничего хорошего не ожидал, и внутренне молился о скорейшем возвращении своего флагманского. Хорошо было хитрому Поморину – он-то знал наперед самые дурацкие вопросы, которые может задать комбриг, природное любопытство создало в его памяти обширный архив разных штурманских баек, топонимических легенд. В нужный момент всем этим – вместо лапши – он увешивал уши всяких начальников и прочих мужчин и женщин, извлекая подходящий материальчик. Срабатывало – без замечаний!

Александру Ивановичу Сусанину до этого было далеко… впрочем, он об этом даже не задумывался – насколько далеко! Хватит того, что с фамилией повезло – как раз для штурмана, слава Богу еще, что не Иван, а Иванович… и так каждый раз уже ехидно спрашивают, а не родственник ли он ТОМУ САМОМУ, тоже, вроде бы, из костромских, кстати…

– Да-а, – скептически протянул Ф-трепло Вадим Судаков, – накрылись выходные женским… хм, медным тазом! Унылая пора… стоял сентябрь, блин, у двора… почти… да, не май месяц, как тонко замечено!

Ну уж и трепло – просто иногда так шутили – правильно было: Ф-3-ПЛО, флагманский специалист по минно-торпедному и противолодочному оружию – значительная и уважаемая должность на противолодочном соединении.

Соответствуя своей хищно-рыбной фамилии, Вадим был страстным рыбаком, а на быстрой речке недалеко от Обзорнова уже вовсю шла сёмга и на хитрую блесну попадалась приличная горбуша. Килограмма на полтора-два. Опять же – самое время на «муху» половить. «Ничего, доживем до субботнего вечера – там посмотрим!» – подумал минер, а вслух молвил с глубокомысленным видом:

– Как говорят «аксакалы» нашей бригады, выпившие уже не одну цистерну компота, «Погода бывает трех типов – та, которую получаешь от гидромета, та, которую обещает тебе твой штурман, и та… которая будет на самом деле!».

– Бог не выдаст – пошлет зюйд-вест!

– Ух, ты! Надежда ты наша! Ага! Щас! Два раза! Вот ежели бы наоборот – испоганить погоду – так это – запросто! – скептически возразил флагманский врач.

– Не богохульствуйте, доктор! А не то в море еще отправят… в самый шторм!

– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! Докаркаешься! – шутливо замахал руками бригадный врач Тимофей Фисенко. Ибо штормов и связанных с ними качек доктор не любил! Но героически терпел – служба такая, куда денешься! Да и кто бы его спрашивал, насчет желаний? Опять же – «морские» идут, а получать их «просто так» честному офицеру совесть не позволяла. В те времена, конечно!

Если не кривить душой – комбриг не давал штабным подолгу «осыхать» на берегу. Он сам часто пропадал в морях, любил это дело и оно отвечало ему взаимностью. Конечно, всегда таскал штаб за собой. Нужно же было и в море поговорить с умными людьми? И изодрать кого-то на мелкие тряпочки, хотя бы периодически? Начальник штаба от него не отставал, и обычно наплаванность у флагспецов была покруче, чем у некоторых корабельных офицеров.

– Товарищи офицеры! – это вошел комбриг Огнев, на ходу бегло читая какие-то бумаги, которые ему только что во флагманской каюте всучил вахтенный экспедитор связи. Поздоровавшись, он сходу начал с сакраментальной цитаты:

– Все шло хорошо – пока не вмешался генеральный штаб! Прямо как у Швейка! – сразу же комментировал он прочитанные документы, посвящая офицеров в обстановку: – Короче, как-то недавно высокое начальство большой компанией проехалось по Тихоокеанскому флоту, и нашли столько всяких чудес, что ты! – вещал он с тонким сарказмом: – Сплошные мордобои, садизм и… превышение служебных полномочий… даже хуже, чем у нас на бригаде! Даже у вас, товарищ Неверский! Ага! И на фига им все это было надо? Говорили же еще при царе-батюшке – нечего шурудить в тихом омуте, а не то сразу узнаешь – кто там водится!

– Можно подумать, раньше в Москве об этом не знали! – проворчал Громяковский.

– Знали – знали! – успокоил всех Стас Неверский, – просто министра обороны расстраивать не хотели. А вдруг заболеет или запьет с горя?

– С вами – запьешь! – согласился Огнев. – В итоге, – продолжал комбриг, – теперь сразу же родили очередные бумаги и космическо-фантастические рекомендации, да! А старых-то мы еще сколько не отработали! Чистый кошмар! Без них не знали! Провидцы хреновы! Они уже забыли, как он, русский матросик-то, выглядит, и что он ест, родной!

Тут он перевел дух, что-то вспомнил, подозрительно глянув на дежурного:

– Кстати, о птичках – оперативный, скажите, а как там поживает эта хренова противокорабельная бербаза? Чем кормим экипажи, кроме пшена? (наверное поэтому – о птичках… В те времена в тылу искренне считали, что матросику вполне достаточно птичьего рациона. И то правда – и чего он служить пришел? Кто его звал? Уж не тыл – это точно!) Подагра во все суставы ее командиру, и весь справочник по венерическим заболеваниям прямо на вялый, импотентский конец их подлому начпроду! – хищно завернул Василий Николаевич. Чуть-чуть подумал и уверенно добавил – из врожденного чувства справедливости: – И начпроду флота – всего того же! Чтобы не обидно… (Остальные выражения переводу на приличный формат не поддаются).

– Наш комбриг – сама доброта! Я бы этим ребятам… повернувшимся к нам… своим настоящим лицом – вслух проворчал командир «Режущего» Хмелев.

Проблема была болевая – командир – это действительно последняя начальственная инстанция, который может видеть голодные глаза матроса, и с которого за все и всегда спросится – не взирая на любую «объективку». И то, что читаешь иной раз в этих глазах – далеко не всем командирам – «пофигу». Неприятно это и бесит от собственного бессилия!

– Вот-вот: «Тыл – это не лицо флота, это его наоборот!» – подтвердил Михалыч расхожей фразой начштаба Русленева.

– Мяса опять не завезли, предлагают взамен брать свежей селедкой! – доложил командир «Быстрого».

– Вместо масла – какая-то замазка типа маргарина… с глиной! – ввернул старпом «Дерзновенного» из-за спины доктора, чтобы не узнали и не прицепились. Когда наш народ уверен в своей анонимности, он становится более социально-активным, деятельным и принципиальным.

– Чего!? А больше ничего они не хотят? А пусть они эту селедку засунут себе… хвостом вперед – взъярился добрый комбриг: – Ладно, это уже мой вопрос, я попробую сегодня возбудить против них всё нерастраченное либидо начальника тыла нашей славной флотилии! – сказал комбриг, бегло записывая что-то в свой еженедельник: – Так, успокоились, я продолжаю: на Северном флоте с сегодняшнего дня объявлен месячник беспощадной борьбы с неуставными взаимоотношениями. Это варварское явление будет нещадно пресекаться… и самыми пострадавшими окажутся – как всегда – отцы-командиры кораблей и береговых частей, и командиры оных соединений, в которых выявят горячие факты этих самых… отношений – если они не успеют пере наказать своих подчиненных командиров масштабом поменьше и доложить наверх до прокурорского вмешательства! – пророчествовал он, и подвел итог: – Да, вот такая тактика со стратегией! Изучить документ и расписаться! Воспитатели план составят – на кораблях иметь аналогичный! Отцам-командирам – хотя бы прочесть его внимательно, и утвердить! Да, и еще – вы хоть что-то делайте по его исполнению! И чисел, и дней недели не путайте, а то выйдет как в прошлый раз – если на Военном Совете надо мной опять посмеются – кто-то будет рыдать до конца года!

– Зря они, это – месячником-то! Сейчас все дружно начнем об этих самых НУВ-ах (неуставные взаимоотношения) говорить и думать – и докаркаемся, мысль материальна! – флегматично молвил психолог Беров. – А чего? Сколько раз говорил – если где-то произошел суицид – тут записной атеист Беров суеверно трижды постучал по полированной столешнице со всей серьезностью: – не надо доводить это до ушей личного состава. Вон у соседей – всего за три месяца – два завершенных суицида! Их большой зам чуть с горя сам не повесился! Говорят, закон парных случаев – может быть, но есть определенный психологический механизм запускания внутренних процессов в сознании человека – это вернее, да! Эти балбесы с глубокомысленным видом и от большого ума догадались вывесить «информашки» об этом в каждой казарме, ремесленники хреновы. «Букварь» (директивные и руководящие документы, сборник) читать нужно, чтобы так не обсерениваться… цветочками!

– Беров, ты оптимист и всегда умеешь поддержать жизнерадостный настрой! – одобрительно кивнул Громяковский.

– Вот-вот, всю жизнь за правду страдаю! – парировал психолог: – если что-то случается, так говорят, что точно по моему плану – как итог! И – опять – я виноват! А? И вообще – результаты работы по борьбе с неуставными взаимоотношениями видны только в случае ее провала! Тем более – если за это взялось бо-о-о-ольшое начальство! Уж они-то сделают это монументально – как пирамиду Хеопса. Чтобы все видели… Понятно – клопов танками не давят – но ничего хорошего тоже не будет!

– Ух, ты! Сам придумал? – восхищенно спросил бесхитростный Фисенко.

– Не-а, что ты! Это из законов Мэрфи, только не про наш бардак, конечно!

– Но-но, наш бардак! Он и ваш, между прочим тоже! – сделал обидчивое замечание комбриг, успокаивая развеселившихся офицеров. – И, вообще, ведите себя потише – ведь ничто человеческое мне не чуждо, господа! Я не только гавкаю, я и больно покусать иногда могу! По моей должности положено!

Вдохновленные боевым комбригом на подвиги в свете новых гениальных требований… офицеры разошлись по кораблям. Впрочем – по опыту службы – они уже ничему особо не удивлялись. Особенно – начальству…

(становление коррупционера)

Служил я себе спокойно лейтенантом, пока, как у Гашека, не вмешался Генеральный штаб. Проиграл этот самый Генеральный схватку с контрольным органом и, маскируя свой проигрыш, разослал директиву «О едином понимании вопросов безопасности». Проще говоря, раньше нам решетки на окна надо было ставить только если в окно реально кто-то мог влезть, а теперь – в любом случае. И двери еще железные.
Начальник штаба прочитал этот циркуляр из Ростова – и говорит: «Ты ж краснодипломник, учить тебя не буду, сам разберешься». И почти августейшую резолюцию мне: «К исполнению».
А где их взять, решетки и двери железные? Забыл сказать – середина 90-х, зарплату не платили полгода, командование неофициально разрешает офицерам и прапорщикам иногда на рыбалку вместо службы ходить, семьи-то кормить чем-то надо. Не всем сразу, а по скользящему графику, конечно – кто-то должен и в казарме с бойцами бывать, и в караул заступать. Денег нет ни на что, разве только на передачи для ростовских и московских штабов – там голод вообще свирепствует, но об этом в другой раз как-нибудь.
С железной дверью вопрос решился быстро – огрели мы как-то вечером с сокурсником литровую – не для храбрости, а чтобы время скоротать, удобного момента дожидаючись, да и «пошли на дело».
Почва в тех местах чересчур кислая, трубопровод разъедает быстро, поэтому, никуда не денешься – холодная вода под землей пущена, а горячая и отопление – по верху, в стекловату замотаны и жестью толстенной обернуты. Идеально подходила эта жесть, чтобы двери оббить в Сашкин кабинет, в другой части, и мои таким же образом в железные превратить. Вот мы с ним этой самой жести и напионерили. Тащил я ворованное в части и думал, что офицера царской армии, да что там – поручика Ржевского никогда б не представил за таким занятием, а самому вот – довелось.
Сашке было проще – у него кабинет на первом этаже и решетки на окна искать не пришлось – изначально стояли. Мне с ними было сложнее и дольше, но решилось дело, в итоге, точно таким же способом – воровством.
Недели три начальник службы квартирно-эксплуатационной, Галина Ивановна, кормила меня «завтраками», пока в один день мне трижды не повезло.
Из медпункта, со стационара, убежал ночью солдатик. Самовольное оставление части, сокращенно – СОЧ, в просторечье, соответственно – в Сочи. Медики на тот момент подчинялись тыловикам и зампотыл, получивши втык от комбрига, поручил начмеду решетки на окна поставить, дабы избежать следующих «самоходов».
Снабженческие структуры – они ж какие? Родственные – рука руку моет. Квартирно-эксплуатационная служба даром, что командиру подчиняется – все равно с тыловиками одна сатана. В один день нашла Галина Ивановна решетки для начмеда. Это мне фортуна улыбнулась раз. Начмед оказался нерастопропным и решил на следующее утро заняться их установкой – это мне повезло два.
Я предыстории не знал, но догадывался о малой вероятности предназначения двух стоящих возле штаба решеток именно для моих окон, однако, поскольку срок доклада в штаб округа истекал, решил, что горе бывает не только от ума, но и от догадливости. Коротко говоря – сделали мы с моим прапорщиком две ходки и решетки безхозные в кабинет к нам и занесли. Дежурный по части, который все видел, со следующего дня был в отпуске - это было третьей улыбкой судьбы.
В кабинет ко мне, кроме командира с начальником штаба, никто не вхож, поэтому мы спокойно слушали крики Галины Ивановны, разыскивавшей пропажу. О поручике Ржевском я вспоминал уже меньше.
Суббота была выбрана днем вывешивания решеток, ибо по субботам у Галины Ивановны выходной. В субботу же, точно в срок, ушел в Ростов доклад о выполнении мудрых указаний Генерального штаба.
В понедельник, после обеда, тыловая братия развязала войну. Сначала пришел начальник службы горючесмазочных материалов – затребовал отчетность по регламентному спирту. Потом начальник вещевой службы выловил нашего единственного бойца и «установил» факт применения носков вместо портянок. Доктор с обеда уволок нашего бойца на взвешивание и пытался установить у него дефицит массы тела.
Пришлось мне во вторник идти вне графика проверять насколько правильно эти ребята с секретными документами обращаются. О поручике Ржевском я напрочь забыл, поэтому сначала прибежал зампотыл, которого тоже удалось убедить, что у меня-то все же потолще и вместо технического спирта для регламентных работ нам стали выдавать медицинский, консервы опять-таки поставлять начали, чтоб бы не угорели, протирая аппаратуру, да и других бонусов прибавилось… В общем, жить стало лучше, жить стало веселей!
На голову каждого боевика в Сирии сброшено уже минимум по две российские бомбы, а они все еще бегают. Думается мне, что причина в 90-х: коррупция – она ж не только у меня, и она только поначалу в служебных интересах…

Война шла успешно до тех пор, пока не вмешался Генеральный Штаб.
Для «затравки» два любопытных заявления:
1. «Дебальцевская операция может войти в учебники, но пока для полного ее анализа слишком мало информации (во как!! А как же быть с требованиями непрерывного сбора и анализа информации? ). Об этом в эфире телеканала "112 Украина" заявил спикер (название должности в стиле «сумрачный украинский гений ») АТО Андрей Лысенко. По его словам, сперва нужно провести работу с каждым бойцом (рекомендую собрать очередной майдан ) для того чтобы воедино свести как можно больше информации и получить как можно более полную картину. На сегодня же в наличии только доклады высшего командования. "Прежде чем вынести всю информацию в публичную плоскость, нужно провести работу с каждым бойцом, начиная от рядового до командующего сектором и только после того, как будет собрана вся информация, можно будет составить полностью всю картину, которая проходила. Поскольку на сегодняшний день мы имеем только доклады высшего руководства и командования и отдельных командиров отдельных подразделений - это пока не дает общей картины, чтобы можно было глубоко и полностью проанализировать эту операцию по выводу Дебальцевского гарнизона", - сказал Лысенко. Также Лысенко отметил, что очень много вопросов связанных с операцией по выводу гарнизона есть и к командованию и к организаторам операции в ГШ и именно поэтому президент Петр Порошенко дал задачу провести полный анализ ситуации. "Есть очень много вопросов, очень много вопросов и к военным и к командованию (военные и командование-это не одно и тоже? ) и к тем, кто организовывал эту операцию в Генеральном штабе, поэтому действительно президент поставил задачу провести полный анализ этой операции, сделать выводы из негативных нюансов, которые там есть при этой операции и сделать эти выводы для того , чтобы в наших военных вузах эта операция вошла в учебники, чтобы можно было сделать выводы (ну да, ну да, вывод для вывода ) и как негатива, и как позитива", - сказал Лысенко.
2. Комбриг 93-й бригады Олег Микац уверен, что поставки западного оружия изменят ход войны на Донбассе в пользу Украины, это поможет ей победить. Об этом он рассказал в интервью "ЛІГАБізнесІнформ". На вопрос относительно поставок западного оружия Микац ответил, что это оружие поможет нам победить (к любому оружию нужны еще и мозги, с которыми у командования ВСУ проблемы). "Это более современное оружие, которого у нас нет. Если бы на данный момент мы имели такое вооружение, то не было бы ситуации в Дебальцево, не было бы танковых атак, не было бы очень многих моментов, потому что просто не было бы смысла заводить сюда столько техники. По тем же Джевелинам, насколько я знаю, самая успешная в истории операция была с использованием трех расчетов, которые за 2,5 часа подбили 43 танка", - подчеркнул он.
(зачем Микацу подчиненные, да дайте ему «Джевелин», он один переломит ход войны)
Микац закончил военное училище в 1996 году. В 2008 продолжил образование в Национальной академии Вооруженных сил Украины. Службу проходил на различных должностях, среди которых: командира танкового взвода, танковой роты, учебной танковой роты; год прослужил в Ираке в составе украинского подразделения переводчиком оперативного отдела; был старшим смены тактического оперативного центра; заместителем командира батальона; прослужил 3,5 года командиром полка; служил заместителем командира дивизии и, наконец, был назначен командиром 93-й бригады. На Донбассе подразделениям бригады Микаца довелось воевать и под Иловайском, и в донецком аэропорту (т. е. «профессионал» по попаданию в «котлы») .
Теперь по письму казаков турецкому султану обращению «инициативной группы офицеров».
Верховному главнокомандующему ВС Украины Порошенко П.А.
ОБРАЩЕНИЕ
Уважаемый Петр Алексеевич! В интересах защиты Родины обращаемся к Вам с просьбой и категорическим требованием принять немедленные меры к замене всего руководства ГШ ВСУ. Обстоятельства битвы за Дебальцево во всей очевидности (в очередной раз) выявили, что самый опасный противник ВС Украины - собственный Генеральный штаб и его штабы-сателлиты, в первую очередь, командование и штаб АТО (секторов) (Термин «битва» неоднократно употребляется в тексте, уж коль, ребятки, требуете «поставить к стенке» ГШ ВСУ, обзывайте правильно сие действо военное). Обоснуем это утверждение на примере битвы за Дебальцево. За более чем 6-месячное существование Дебальцевского выступа (запомните эту цифру, она показательна для понимания времени, отведенное для подготовки обороны) руководство и штабы сектора "С", АТО и ГШ ВСУ проявили тотальную некомпетентность в вопросах тактики, оперативного управления и планирования БД. Причем смена персоналий в этих штабах во время их ротаций качественных изменений не приносила. Решения по размещению опорных пунктов и резервов по линии обороны принимались исключительно на основе созерцания бумажных карт (размещение опорных пунктов (расшифровываю: опорные пункты - это масштаб роты и взвода), т.е. прерогатива комбрига и командира отдельного батальона в рамках указанных переднего края и полосы обороны) . Без рекогносцировок и разведки местности, не говоря уже о разведке позиций противника (а что, бригада и батальон разведку не ведут?) . Посещение передовых позиций носили крайне эпизодический и в основном "театральный" характер. Ни на одном из сети КНП-НП по линии выступа ни один представитель командования или штаба сектора (АТО) за всю историю Дебальцевского выступа так и не появился, хотя именно с КНП(НП) можно визуально оценить преимущества или недостатки как своих боевых порядков, так и противника (у вас было 6 месяцев, где вы раньше были ?). Исключительно "внутриблиндажная" работа была характерна для всех представителей штаба сектора и, естественно, командования (штаба) АТО. Любые кризисы (месячные что ли?) на (так «на» или «в»))) опорных пунктах решались исключительно силами батальона (бригады), за кем и был закреплен этот участок (опорный пункт)(«закрепляют» сантехники, а армия обороняет) , собственным решением командира батальона (бригады), задействуя силы и средства с собственных боевых порядков (до определенных моментов своими силами, и ни как иначе!) . Если подразделение не имело такой возможности, оставалось надеяться только на сознательность "соседей" или чудо. За время существования командования и штаба сектора "С" у командиров боевых батальонов (бригады) и отдельных подразделений выработалось устойчивое отношение к этим структурам как к бесполезным и ничего не решающим ни в каких вопросах («устойчивое отношение» надо было до того как проявлять, после драки кулаками не машут) . Таким образом, центр принятия всех оперативных решений и взаимодействия между боевыми порядками всего Дебальцевского выступа переместился в штаб 128-й бригады (майдан решил?) . Все управление огнем артиллерии сосредоточилось в штабе артиллерии бригады, включая взаимодействие с артиллерийской разведкой 25-го ОМПБ (это не есть плохо, посмотрим что получилось) . Тем самым штаб артиллерии бригады взял на себя никем не исполняемые обязанности штаба артиллерии сектора, включая взаимодействие с артиллерией старших командиров на основе "горизонтальных" контактов (честь и хвала!, так все- таки управление было) . В процессе боевой работы наладилось устойчивое непосредственное взаимодействие между подразделениями Дебальцевского выступа без малейшего участия командования и штаба сектора (тем самым руководство боевыми действиями взяло на себя командование 128 бригады, при чем, по словам подписантов успешное) . Так, 12 февраля, группа бойцов 40 ОМПБ 17 ОТБр во главе с заместителем комбата (командира батальона, к Президенту все таки обращаетесь) полковником Щербиной И.И., позывной "Сват" (не может ВСУ без кличек, президент иначе не поймет) (погиб при попытке прорыва конвоя (что такое конвой?, PQ17 знаю) с ранеными 15 февраля), совместно с группой бойцов 95-й бригады в районе поселка 8-е Марта уничтожила штурмовую группу противника из 15 человек и разбила (это как?) другую из 22 человек (всего 37 человек штурмовавших против 40 с группой поддержки, сказочники!) . Взяли одного пленного и завладели картой командира штурмовой группы противника с нанесенной обстановкой и боевыми распоряжениями. "Сват" в эфире артиллерийского канала (с КНП-1 25 ОМПБ) зачитал с карты и по результатам допроса пленного задачи противника на текущий боевой день. После обработки этих данных артразведкой 25 ОМПБ по каналу командир батальона - командир дивизиона подчинения штаба АТО (созданному по личной инициативе этих офицеров) были заказаны (заказывают в интернет магазине, между прочим ), откорректированы и нанесены артиллерийские удары по противнику от рубежей перехода в атаку и далее вглубь до районов сосредоточения резервов и штабов этого направления. В результате этих ударов начавшаяся было атака в центр Дебальцево вдоль ж/д ветки Чернухино-Дебальцево захлебнулась. Наступление по этому направлению продолжилось только через сутки, после подхода резервов и замены потрепанных штурмовых подразделений противника. Остатки артиллерии (что, попало по самое нехочу?) 128-й бригады в это время отражали атаки на опорный пункт "Александр" (восточнее Чернухино). Таким образом, особенно с начала штурма Дебальцево, роль штабных и командных структур сектора (АТО) деградировала до нулевой отметки (так управление 128 бригады «рулило» «успешно» до этого , заменив «вышедший из строя» вышележащий ПУ) . Не удивительно, что 15-го февраля при полном бездействии руководства сектора два опорных пункта 40 ОМПБ 17 ОТБр оказались отрезанными от основных сил группировки без каких-либо инструкций (инструкции слесарь получает, а армия распоряжения и пр.) и понимания перспектив. До второй половины дня 17-го февраля они так и не получили ни помощи в разблокировании, ни восполнения боекомплекта, ни приказа на прорыв. Они сделали свой выбор и сложили оружие . На протяжении существования Дебальцевского выступа ни командованием сектора, ни командованием АТО не принимались никакие меры для своевременного пополнения убывающих людских ресурсов и вооружений. Так, убыль по ствольной артиллерии в 128-й бригаде составила около 70% (Комбриг 6 месяцев готовился, за несколько недель потерял 70 % артиллерии, не даром героя Украины получил, мда…). … Многократное (это сколько? А что противник должен был при равном количестве с «героями обороны» наступать?) превосходство противника в живой силе в условиях невозможности поддерживать наши боевые порядки огнем артиллерии при, напротив, шквальном огне артиллерии противника вело к неминуемой и бездарной гибели наших подразделений на (на или в) опорных пунктах. А после потери ключевых позиций привело бы к неминуемому разгрому всей группировки ВСУ в Дебальцево. Т.е. гибели или пленению более чем 2000 военнослужащих ВСУ. В этих условиях командование и штабы сектора и АТО проявили преступное бездействие, оставаясь пассивными наблюдателями, стянув на свою охрану наиболее боеспособные подразделения (сказали «А», говорите и «Я». Какие конкретно подразделения ?). При этом в самом "узком" месте между н.п. Калиновка, занятым противником, и "пустым" н.п. Логвиново "оборону держали" 4 бойца 54-го ОРБ на неисправной БРМ!!! Это и привело к выходу и закреплению противника на "дороге жизни" без боя! (Куда комбриг смотрел, коль все руководство взял на себя и все знал?) Особенно трагикомически выглядели попытки командования сектора "зачистить" район н.п. Логвиново, в котором уже держали оборону две БТГ противника при поддержке 2-х танковых рот (эта информация докладывалась в штаб сектора), силами сначала взвода, потом сводной роты, собранной из нескольких подразделений ВСУ и Национальной гвардии, потом попыткой собрать по штабам подразделений поваров и связистов для прорыва окружения!!! На 5-е сутки после потери контроля над путями снабжения стало ясно всем командирам подразделений, что такое командование ведет весь гарнизон Дебальцевского уже анклава к плену и/или гибели. В этих условиях инициативные офицеры (во как, общее собрание решило!!!) поставили вопрос о принятии безотлагательного решения об организованном выводе войск из окружения вне зависимости от наличия решения "уполномоченных штабов". Был разработан план артиллерийской подготовки и сопровождения отвода войск, организованы ЗКП (замаскированные командные пункты) (ЗКП-запасной командный пункт, новое в военном искусстве, золотыми буквами на доску в академию Украины) вне котла (а кто там рулил, история умалчивает) для управления огнем и организации связи. Своевременно проинформированы удаленные боевые порядки о перемещении к месту сосредоточения для прорыва. При этом применялись надежные средства коммуникаций, а штаб сектора был исключен из этой цепочки . Все подразделения ожидали такого, единственно правильного решения, поэтому проблем с взаимодействием между подразделениями и боевыми порядками не было. К 2-00 18 февраля сформированные колонны пошли на прорыв. За подразделениями 128-й бригады потянулись остальные отдельные подразделения ВСУ, Национальной гвардии и милиции. Штаб сектора вместе с подразделениями обеспечения и охраны был извещен об отходе наравне с другими (благородно) отдельными подразделениями и не "умничая" присоединился к прорывающимся колоннам. Огнем и маневром ударные части колонн связывали опорные пункты противника на пути следования, давая возможность пройти колесной технике, груженой личным составом (!!!) и самым необходимым снабжением ())) ). Остававшаяся исправной артиллерия 128-й бригады, выскочив (кто не скачет, тот москаль) в первом эшелоне на "большую землю", сходу развернулась и приступила к огневой поддержке отходящих войск. В арьергарде отходили боевые порядки 25-го ОМПБ с отступившими к ним отдельными группами других подразделений, прибывшие с опорных пунктов юго-восточного направления. 25-й ОМПБ обеспечивал танкоопасное углегорское направление, с которого могло быть организовано преследование отходящих войск. Поскольку у 25-го ОМПБ за время боев вся боевая техника и транспорт были разбиты огнем противника или вышли из строя по другим причинам, отход осуществлялся пешим порядком по маршруту около 25 км в арьергарде мехколонн 128-й бригады и длился до 13-00 (драпали главные силы на технике, арьергард пешком, СЛАВА командирам!) . Во время отхода арьергарда противник пытался перерезать пути его отхода фланговым ударом со стороны н.п. Санжаровка. Атаки противника сдерживал и отражал опорный пункт 128-й бригады "ВАЛЕРА". Управление огнем артиллерии по атакующей БТГ противника (остаткам "санжаровской" группировки после нашей артподготовки), несмотря на осколочное ранение и контузию, осуществлял арткорректировщик 25-го ОМПБ "Кремень" (нельзя родному президенту героя по фамилии назвать …). Управление огнем производилось через ЗКП 25 ОМПБ и ЗКП 128 бригады, комбата 25 и заместителя комбрига 128, непосредственно на командиров огневых дивизионов старшего подчинения (АТО), минуя штабы (по горизонтальной связи). Только полностью выполнив боевую задачу по прикрытию фланга отходящих войск, во избежание окружения, "ВАЛЕРА" был отведен к реке Луганке. Со стороны с. Новогригорьевка отход группировки прикрывал опорный пункт 40 ОМПБ ""Зозо"" под командованием офицера с позывным "Кремень". Этот опорный пункт был оставлен после полного выполнения боевой задачи в 5 час. 40 мин. 18.02.2015 г. Таким образом, исчерпав все возможные ресурсы для удержания Дебальцевского выступа, выбрав оптимальный момент (в ночь после отражения интенсивного штурма), с минимально возможными потерями (кто ж похвалит, если не сами) была выведена полностью окруженная (на момент начала отвода) Дебальцевская группировка ВСУ с подразделениями Национальной Гвардии и милиции. Пропасть недоверия между боевыми частями (подразделениями) и штабами орбиты ГШ (АТО, сектор) характерна для всех участков фронта (секторов). Сегодня какой-то "удивительный" механизм назначений выталкивает на высшие командные должности людей совершенно никчемных профессионально и морально. Уровню недоверия этим "управленцам" уже некуда расти! Текущее состояние ГШ и штабов-сателлитов влечет бездарные потери личного состава и техники, а также дальнейшую оккупацию противником украинской территории. Кроме того, недоверие собственному командованию значительно снижает боевой дух и стойкость подразделений. Проблему не решить сменой одной персоналии. Необходимо заменить всех руководителей, уполномоченных принимать решения, на инициативных, имеющих положительный опыт управления бригадами-батальонами в реальных боевых условиях, пользующихся доверием и уважением в своих соединениях, частях и подразделениях (Порошенко забыли указать). Нужны такие люди, которые не будут уходить от ответственности, а в вопросах исключительной компетенции Верховного главнокомандующего сумеют предложить и обосновать правильные решения.
СЛАВА УКРАИНЕ! (Ну без этого ни как, героям слава…)
Одобрено: Командир 128-й ГПБр полковник Шаптала С.А. офицерское собрание 128-й ГПБр офицерское собрание 25 ОМПБ, председатель майор Волик Д.В. офицерское собрание 40-го ОМПБ, секретарь ст. л-т Ломака В.А. Общее собрание 54-го ОРБ (1-я, 2-я роты и рота глубинной разведки), секретарь старшина Шовкун В.А.
А что ж другие командиры подразделений, кроме командира 128 бригады, не одобрили?
Неучи учать неучей.

оЕУВЩЧЫБСУС ОБДЕЦДБ

пВЩЮОП ФЙИЙК, ПФДБАЭЙК РТПЧЙОГЙЕК, РТЙЧПМЦУЛЙК уБТБФПЧ Ч ФХ РПТХ РТЙПВТЕМ ВПМШЫПЕ ЪОБЮЕОЙЕ. уАДБ ЬЧБЛХЙТПЧБМПУШ НОПЗП ЪБЧПДПЧ, ЧЩУЫЙИ Й УТЕДОЙИ ХЮЕВОЩИ ЪБЧЕДЕОЙК. чУЕ ВПМШЫЙЕ ДПНБ ВЩМЙ ЪБВЙФЩ ЗПУРЙФБМСНЙ, ЧУЕЧПЪНПЦОЩНЙ ЫФБВБНЙ Й ФЩМПЧЩНЙ ЧПЕООЩНЙ ХЮТЕЦДЕОЙСНЙ. лТПНЕ ФПЗП, УПФОЙ ФЩУСЮ МАДЕК ИМЩОХМЙ УАДБ У хЛТБЙОЩ, ЙЪ лТЩНБ, ЙЪ ГЕОФТБМШОПК тПУУЙЙ. уБТБФПЧ Ч ФЕ ДОЙ РПИПДЙМ ОБ ВПМШЫПК оПЕЧ ЛПЧЮЕЗ. чЕУШ ЪБОЕУЕООЩК УОЕЗПН, РЕТЕОБУЕМЕООЩК ЗПТПД ДЩЫБМ Й ЦЙМ ФТХДОПК ЦЙЪОША ВПМШЫПЗП ФЩМПЧПЗП ГЕОФТБ. мАДЙ ТБВПФБМЙ ОЕ ЭБДС УЙМ. «чУЕ ДМС ЖТПОФБ!» — РТЙЪЩЧБМЙ МПЪХОЗЙ. оЕУНПФТС ОБ УЙМШОЩЕ НПТПЪЩ Й РПЮФЙ ВЕУРТЕТЩЧОХА РХТЗХ, ЖПТФЙЖЙЛБГЙПООЩЕ ТБВПФЩ ОБ ПВПТПОЙФЕМШОЩИ ТХВЕЦБИ ЧПЛТХЗ уБТБФПЧБ ЧЕДХФУС ЫЙТПЛЙН ЖТПОФПН, Й РПТПК ЛБЦЕФУС, ЮФП ЙН ОЕ ВХДЕФ ЛПОГБ. тЕЛПЗОПУГЙТПЧПЮОЩЕ ЛПНЙУУЙЙ РП ЪБДБОЙА ч. ч. лПУБТЕЧБ НПФБАФУС РП ЪБУОЕЦЕООПК УФЕРЙ ОБ НБЫЙОБИ, УБОСИ, Б ВПМШЫЕК ЮБУФША РЕЫЛПН Й ОБТБЭЙЧБАФ ЗМХВЙОХ ПВПТПОЩ. рТПНЕТЪЫЙК ЗТХОФ РМПИП РПДДБЕФУС ЛЙТЛЕ, Б ФЕН ВПМЕЕ МПРБФЕ, Й РПЬФПНХ Ч ИПД РПЫМБ ЧЪТЩЧЮБФЛБ.

оБ РТПЫМПК ОЕДЕМЕ НОПЗЙН УФТПЙФЕМСН, УБНППФЧЕТЦЕООП ТБВПФБАЭЙН ОБ УППТХЦЕОЙЙ ХЛТЕРМЕОЙК, уБТБФПЧУЛЙК ПВЛПН РБТФЙЙ ЧТХЮЙМ ЗТБНПФЩ, Б ОБЫЕНХ ЛПНБОДХАЭЕНХ — ГЕООЩК РПДБТПЛ.

нЩ ЧУЕ ПЛТЩМЕОЩ ЬФЙН ЧОЙНБОЙЕН, ОП ЪБЛБОЮЙЧБФШ ТХВЕЦ ВХДХФ ХЦЕ ДТХЗЙЕ. рПМХЮЕО РТЙЛБЪ: РЕТЕДЙУМПГЙТПЧБФШ ВТЙЗБДХ Ч ТБКПО фБНВПЧБ. рТЕДУФПСМП УТПЮОП УПВТБФШ ТБЪВТПУБООЩЕ РП ЧУЕНХ ТХВЕЦХ ВБФБМШПОЩ, РТЙЧЕУФЙ ЙИ ИПЪСКУФЧП Ч РПТСДПЛ Й ПТЗБОЙЪПЧБФШ ОБ УПФОЙ ЛЙМПНЕФТПЧ РЕЫЙК НБТЫ ОЕУЛПМШЛЙИ ФЩУСЮ ВПКГПЧ РП ЪБУОЕЦЕООЩН ДПТПЗБН. дЧЙЦЕОЙЕ ВБФБМШПОПЧ ТЕЫЙМЙ РТПЧЕУФЙ РП ФТЕН РБТБММЕМШОЩН НБТЫТХФБН, УФТПЗП РП ЗТБЖЙЛХ.

ч ТБООЙЕ ЖЕЧТБМШУЛЙЕ УХНЕТЛЙ ХЫМЙ РПУМЕДОЙЕ РПЧПЪЛЙ ОБЫЕК ВТЙЗБДЩ, Б ОЕУЛПМШЛЙНЙ ЮБУБНЙ РПЪЦЕ У ЪБФЕНОЕООПЗП ЧПЛЪБМБ ПФВЩМ ЬЫЕМПО, Ч ПДОПК ЙЪ ФЕРМХЫЕЛ ЛПФПТПЗП ТБЪНЕУФЙМУС ЧЕУШ ОБЫ ЙОЦЕОЕТОЩК ПФДЕМ. зПМХВПЗМБЪЩК чБУС, РПУМХЫБЧЫЙУШ УЧПЕЗП ЫЕЖБ чПДСООЙЛБ, У ЙЪВЩФЛПН ЪБРБУУС ХЗМЕН Й, Л ПВЭЕК ТБДПУФЙ, ЦБТЛП ОБФПРЙМ ОБЫ ЧБЗПО.

— мАВМА ФЕРМП, — РТЙЪОБЕФУС уБЫБ жПНЙО, — ПУПВЕООП, ЛПЗДБ ЪБ ПЛОПН НПТПЪЙЭЕ, НЕФЕМШ...

— х рХЫЛЙОБ ПВ ЬФПН ИПТПЫП УЛБЪБОП, — РПДБЕФ УЧПК ЗПМПУ мПУЕЧ Й ФХФ ЦЕ ОБЮЙОБЕФ ДЕЛМБНЙТПЧБФШ: вХТС НЗМПА ОЕВП ЛТПЕФ,
чЙИТЙ УОЕЦОЩЕ ЛТХФС;
фП, ЛБЛ ЪЧЕТШ, ПОБ ЪБЧПЕФ,
фП ЪБРМБЮЕФ, ЛБЛ ДЙФС...

— чПФ ФЩ ХЦЕ Й ЪБЧЩМ, — РЕТЕВЙЧБЕФ ОБЫЕЗП РПЬФБ ЮЕН-ФП ОЕДПЧПМШОЩК рБЫБ бТБМПЧ.

— нПМЮЙ, ВТАЪЗБ! — ЛТЙЮЙФ ЛФП-ФП У ЧЕТИОЕК ОБТЩ. — дБК УЕТДГХ УПЗТЕФШУС.

й ФХФ Ч ОБУФХРЙЧЫЕК ФЙЫЙОЕ жПНЙО ВЕТЕФ ОБ ЗЙФБТЕ ОЕУЛПМШЛП БЛЛПТДПЧ. чУЕ ЪОБАФ, ЮФП УЕКЮБУ ПО ВХДЕФ РЕФШ, Й ПВСЪБФЕМШОП УФБТЙООЩЕ ТХУУЛЙЕ ТПНБОУЩ. зПМПУ Х ОЕЗП ОЕ УЙМШОЩК, ОП РТЙСФОЩК, ЛБЛ-ФП ВЕТХЭЙК ЪБ ДХЫХ. чПЪМЕ ОЕЗП ХЦЕ РТЙНПУФЙМУС Й П ЮЕН-ФП РЕТЕЫЕРФЩЧБЕФУС У мПУЕЧЩН НПМПДПК РПЛМПООЙЛ ЕЗП ФБМБОФБ — чБУС.

уПМДБФ ЧУЕЗДБ ФСОЕФУС Л РЕУОЕ, ЛБЛ ГЧЕФПЛ Л УПМОГХ. рЕУОШ ЧПЪЧТБЭБЕФ ЕЗП Л ЦЙЪОЙ.

тБООЙН ХФТПН НЩ РТЙВЩМЙ ОБ ХЪМПЧХА УФБОГЙА вБМБЫПЧ. оБ ЧПЛЪБМЕ ОБУ ЧУФТЕФЙМ ПЖЙГЕТ У МЕФХЮЛЙ Й УППВЭЙМ, ЮФП ДЧБ ЗПМПЧОЩИ УБРЕТОЩИ ВБФБМШПОБ ХЦЕ ОБИПДСФУС Ч оПЧП-рПЛТПЧУЛПН Й вПТЛБИ, РТЙЧПДСФ УЕВС Ч РПТСДПЛ... зХДЛЙ РБТПЧПЪБ. рПЕЪД ЧОПЧШ ФТПЗБЕФУС.

ч фБНВПЧЕ НЩ ДПМЗП ОЕ ЪБДЕТЦБМЙУШ, РТПВЩМЙ ФБН, ЛБЦЕФУС, ОЕ ВПМЕЕ ОЕДЕМЙ, ЪБФЕН ДЧЙОХМЙУШ ДБМШЫЕ.

ыФБВ ВТЙЗБДЩ ТБЪНЕУФЙМУС Ч лБУФПТОПК. пВПТПОЙФЕМШОЩЕ ТБВПФЩ ЧЕДХФУС РП ТХВЕЦХ лБУФПТОБС — зПТЫЕЮОПЕ — уФБТЩК пУЛПМ — чБМХКЛЙ. жПТФЙЖЙЛБГЙПООЩЕ УППТХЦЕОЙС НЩ ЧПЪЧПДЙН Й Ч ЗМБЧОПК РПМПУЕ ПВПТПОЩ 40-К БТНЙЙ.

гЕМЩНЙ ДОСНЙ ЕЪДЙН РП ТХВЕЦХ, ОП Л ОПЮЙ ЧУЕ Ч УВПТЕ, Ч ДЕТЕЧСООПН ДЧХИЬФБЦОПН ОЕВПМШЫПН ДПНЕ, ОЕДБМЕЛП ПФ ЧПЛЪБМБ. чПЛЪБМ УФБТЕОШЛЙК, НОПЗП ЧЙДБЧЫЙК ОБ УЧПЕН ЧЕЛХ. чЕДШ Ч ЗТБЦДБОУЛХА ЧПКОХ ЕЭЕ уЕНЕО нЙИБКМПЧЙЮ вХДЕООЩК УП УЧПЙНЙ ЛПООЙЛБНЙ ТБЪЗТПНЙМ ЪДЕУШ ВБОДЩ ыЛХТП. лБЛЙЕ ФПМШЛП ЧМБУФЙ ОЕ РЕТЕВЩЧБМЙ ОБ ЬФПК ХЪМПЧПК УФБОГЙЙ Ч ФЕ ПЗОЕООЩЕ ЗПДЩ, ОП РПВЕДЙМБ НПМПДБС уПЧЕФУЛБС ЧМБУФШ. пИПФОП ПВ ЬФПН ЧУРПНЙОБЕФ НПК УПУЕД РП ЛПНОБФЕ ДСДС уФЕРБО. фБЛ ОБЪЩЧБАФ ЕЗП ДЧЕ НПМПДЩЕ ДЕЧХЫЛЙ-ФЕМЕЗТБЖЙУФЛЙ. лПЗДБ ДЕЧХЫЛЙ ХИПДСФ Ч ЛЙОП, УФБТЙЛ ОБЧЕЭБЕФ НЕОС Й ПФЧПДЙФ ДХЫХ. й ЕУМЙ, ОБ ЕЗП УЮБУФШЕ, Х НЕОС ПЛБЪЩЧБМБУШ ТАНПЮЛБ ЧПДЛЙ, ФПЗДБ ПУФБОПЧЙФШ ДСДА уФЕРБОБ ВЩМП ФТХДОП. пО ТБУУЛБЪЩЧБМ РТП СРПОУЛХА Й ЗЕТНБОУЛХА ЧПКОЩ; ЛТЕРЛЙН УМПЧПН ЧУРПНЙОБМ ЗПМПЧПТЕЪПЧ ЙЪ ВБФБМШПОБ УНЕТФЙ, ПИТБОСЧЫЙИ лЕТЕОУЛПЗП Й ТБОЙЧЫЙИ ЕЗП Ч ОПЗХ РТЙ ЫФХТНЕ ъЙНОЕЗП ДЧПТГБ. оП ВПМШЫЕ ЧУЕЗП ЧПЪНХЭБМУС ПО ОЕДБЧОЙНЙ ЧЕУФСНЙ:

— рПОЙНБЕЫШ, НЙМПЛ, ФБЛПК УМХЮБК РТПЙЪПЫЕМ Ч еМШГЕ. оЕНЕГ ФТЙ ДОС ФБН ВЕЪПВТБЪОЙЮБМ, Б РПФПН ЕЗП ОБЫЙ ЧЩЗОБМЙ. б ЛБЛ РПЫМЙ УБРЕТЩ РП ИБФБН ОБ НЙОЩ РТПЧЕТСФШ, ФБЛ Х ПДОПК РПФБУЛХИЙ ЙЪ-РПД ЛТПЧБФЙ ЖТЙГБ ЧЩФБЭЙМЙ. чПФ, УФЕТЧБ, ЕДСФ ЕЕ НХИЙ. уЛБЪЩЧБАФ, ЕЭЕ ПРТБЧДБОЙЕ УЕВЕ РТЙДХНБМБ — РПМАВЙМБ, НПМ, ЕЗП.

* * *

нБТФ. оБ АЗЕ тПУУЙЙ ЬФП РП-ОБУФПСЭЕНХ ЧЕУЕООЙК НЕУСГ. ч ЛПНОБФЕ, ЗДЕ С ТБВПФБА, ТБУЛТЩФП ПЛОП Ч УБД. оБ ДЕТЕЧШСИ РПЛБЪБМЙУШ ЪЕМЕОЩЕ РПЮЛЙ, ОБ МХЗХ ЪБУФЕОЮЙЧП ЧЪЗМСОХМЙ ОБ ЬФПФ УПМОЕЮОЩК НЙТ ЗПМХВЩЕ РПДУОЕЦОЙЛЙ. оП, РПЦБМХК, УБНПЕ ВПМШЫПЕ ПЮБТПЧБОЙЕ ЧЕУОЩ — ЧПЪДХИ. пО ЛБЛ-ФП НПМПДЙФ ДХЫХ, Й ФПЗДБ ЮЕМПЧЕЛХ ЛБЦЕФУС, ЮФП ЧУЈ ДПМЦОП ВЩФШ ЧЕЮОП РТЕЛТБУОП, ЛБЛ УБНБ РТЙТПДБ. оП ЛБЛ ЬФЙ НЩУМЙ УПЧНЕУФЙФШ У ЧПКОПК, ЛПФПТБС ЪБ ДЕЧСФШ НЕУСГЕЧ ХОЕУМБ ПФ ОБУ УПФОЙ ФЩУСЮ, Б ЧПЪНПЦОП, Й НЙММЙПОЩ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙИ ЦЙЪОЕК...

рПУМЕ ЪЙНОЕЗП ОБУФХРМЕОЙС ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ ДТХЗЙИ ЖТПОФБИ НЩ УБНЙ ЗПФПЧЙМЙУШ Л ВПМШЫПК ОБУФХРБФЕМШОПК ПРЕТБГЙЙ. рПУМЕ лБУФПТОПК ЪБ ЬФЙ ОЕУЛПМШЛП ОЕДЕМШ ДЧБЦДЩ НЕОСМЙ НЕУФП ДЙУМПЛБГЙЙ ВТЙЗБДЩ. фЕРЕТШ УФПЙН Ч бМЕЛУЕЕЧЛЕ. нЙНП ОБЫЕК УФБОГЙЙ ВЕУРТЕТЩЧОП РТПИПДСФ ОБ чБМХКЛЙ ЬЫЕМПОЩ У ФБОЛБНЙ, БТФЙММЕТЙЕК Й РЕИПФПК. йЪ ФЕРМХЫЕЛ НПЦОП ЮБУФП УМЩЫБФШ ЧПУФПТЦЕООЩЕ ЧПЪЗМБУЩ:

— дБЕЫШ иБТШЛПЧ! ъДПТПЧБ, ОЕОШЛБ хЛТБЙОБ!

ч ТБКПОЕ бМЕЛУЕЕЧЛЙ УФТПЙН ХЛТЕРМЕОЙС. рТЙЮЕН ЬФП ОЕ БТНЕКУЛЙК Й ОЕ ЖТПОФПЧПК ТХВЕЦ, Б, ЛБЛ ФЕРЕТШ ЗПЧПТСФ, — ЗПУХДБТУФЧЕООЩК ТХВЕЦ ПВПТПОЩ. пО ВЕТЕФ УЧПЕ ОБЮБМП ЗДЕ-ФП УЕЧЕТОЕЕ чПТПОЕЦБ Й, ЛБЛ НПЭОБС ТЕЛБ, ЙЪЗЙВБСУШ, РТПТЕЪБЕФ ФЩМЩ аЗП-ъБРБДОПЗП Й аЦОПЗП ЖТПОФПЧ, ХРЙТБСУШ ЧПЪМЕ тПУФПЧБ Ч бЪПЧУЛПЕ НПТЕ.

вПМШЫЙОУФЧП УППТХЦЕОЙК ФЕРЕТШ ДЕМБЕФУС РП ЕДЙОЩН РТПЕЛФБН нПУЛЧЩ ЙЪ УВПТОЩИ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩИ ЙМЙ ДЕТЕЧСООЩИ ЬМЕНЕОФПЧ. пОЙ ФБЛ ИПТПЫП ЧРЙУЩЧБАФУС Ч НЕУФОПУФШ, ЮФП Ч ФТЕИУФБИ ЫБЗБИ ПВОБТХЦЙФШ ЙИ РПЮФЙ ОЕЧПЪНПЦОП. оБМПЧЮЙМЙУШ ОБЫЙ УФБТЙЛЙ УБРЕТЩ Й ОБ ЪЕНМСОЩИ ТБВПФБИ. уДЕМБООЩЕ ЙНЙ ПЛПРЩ Й ХЛТЩФЙС ДП ФПЗП ИПТПЫЙ, ЮФП ФБЛ Й РТПУСФУС Ч ХЮЕВОЙЛ РП ЖПТФЙЖЙЛБГЙЙ.

ыФБВ 7-К УБРЕТОПК БТНЙЙ ТБЪНЕЭБЕФУС Ч пУФТПЗПЦУЛЕ Й ЛПНБОДХЕФ БТНЙЕК ХЦЕ ОЕ лПУБТЕЧ, Б РПМЛПЧОЙЛ й. е. рТХУУ, НПК УФБТЩК ЪОБЛПНЩК. рПЪБЧЮЕТБ С ЕЪДЙМ Л ОЕНХ У ДПЛМБДПН.

«оХ, ДХНБА, ОБДП ВХДЕФ ЕЗП РПЪДТБЧЙФШ У ОПЧЩН ОБЪОБЮЕОЙЕН... б ЕУМЙ ЧПЪЗПТДЙМУС». оП УФПЙМП НОЕ ФПМШЛП РТЙПФЛТЩФШ ДЧЕТШ Ч ЕЗП ТБВПЮХА ЛПНОБФХ, ЛБЛ ЧУЕ НПЙ ПРБУЕОЙС ТБУУЕСМЙУШ.

— йМШС еЖЙНПЧЙЮ... ФПЧБТЙЭ ЛПНБОДХАЭЙК, — ОБЮБМ С ЪБТБОЕЕ РПДЗПФПЧМЕООЩК ДПЛМБД, — ТБЪТЕЫЙФЕ.

— ъБИПДЙ УЛПТЕК, УБДЙУШ.

ч ВЕУЕДЕ ЧТЕНС МЕФЙФ ВЩУФТП. хЦЕ ЧЕЮЕТЕЕФ.

— фЩ ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ РПНОЙЫШ? — ОБ РТПЭБОШЕ УРТБЫЙЧБЕФ ЛПНБОДХАЭЙК.

— лБЛПЗП? фПЗП, ЮФП Ч лБНЕОЕГ-рПДПМШУЛЕ ВЩМ ЛПНЕОДБОФПН?

йМШС еЖЙНПЧЙЮ ЛЙЧБЕФ ЗПМПЧПК.

— дБ, ФПФ УБНЩК. оБ ВХДХЭЕК ОЕДЕМЕ ПО РТЙЕДЕФ Л ЧБН У ЛПНЙУУЙЕК РТЙОЙНБФШ ТХВЕЦ. уНПФТЙ, ЧУФТЕФШ ЕЗП ЛБЛ ОБДП, — ОБРХФУФЧХЕФ рТХУУ, Й НЩ У чПДСООЙЛПН РХУЛБЕНУС Ч РХФШ.

оЕДБЧОП РТПЫЕДЫЙК ДПЦДШ ПУЧЕЦЙМ ЧПЪДХИ Й РТЙВЙМ РЩМШ ОБ ВПМШЫБЛЕ. лБЛ-ФП ХАФОП Й ИПТПЫП ЧПЛТХЗ.

фПМШЛП чПДСООЙЛ ЮЕН-ФП ОЕДПЧПМЕО. пО УЙДЙФ ЪБ ВБТБОЛПК Й НПМЮЙФ.

еДЕН У РТЙФХЫЕООЩНЙ ЖБТБНЙ. еДЕН НЕДМЕООП, РПФПНХ ЮФП ЫПЖЕТ ОЕ МАВЙФ ТЙУЛПЧБФШ. зДЕ-ФП ДБМЕЛП ЪБ ЗПТЙЪПОФПН ЧЙДОЩ ТБЪТЩЧЩ ЪЕОЙФПЛ. уБНПМЕФЩ РТПФЙЧОЙЛБ У ПЦЕУФПЮЕОЙЕН ВПНВСФ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОЩЕ УФБОГЙЙ, ОП ЧПКУЛБ Й ФЕИОЙЛБ ЧУЕ ЙДХФ Й ЙДХФ ОБ чБМХКЛЙ.

— пМЕЛУЙЕЧЛБ. рБИОЕ, БЦ Х ОПУЙ УЧЕТВЙФШ, — ФЙИП ЪБНЕЮБЕФ РПЧЕУЕМЕЧЫЙК ЫПЖЕТ, ЛПЗДБ НЩ РТПЕЪЦБЕН НЙНП ЪБЧПДБ, ЙЪЗПФПЧМСЧЫЕЗП ДП ЧПКОЩ ТБЪМЙЮОЩЕ ЬЖЙТОЩЕ НБУМБ ДМС РБТЖАНЕТЙЙ. ъБЧПД ВПМЕЕ РПМХЗПДБ ОЕ ТБВПФБЕФ, Б ЪБРБИ ТПЪ ВМБЗПХИБЕФ, УПРЕТОЙЮБС У ОЕРПЧФПТЙНЩНЙ БТПНБФБНЙ ТБООЕК ЧЕУОЩ.

— уФПР, РТЙЕИБМЙ! — ЗТПНЛП УППВЭБЕФ чПДСООЙЛ, ИПФС Й ФБЛ СУОП, ЮФП НБЫЙОБ РПДЛБФЙМБ Л ЫФБВХ ВТЙЗБДЩ. уЛЧПЪШ ЭЕМЙ ЪБНБУЛЙТПЧБООЩИ ПЛПО РТПВЙЧБЕФУС УЧЕФ. оБ МЕУФОЙГЕ ОБУ ЧУФТЕЮБЕФ ПТДЙОБТЕГ чБУС. пО ФБЛ НЙМП ХМЩВБЕФУС, ЮФП, РТБЧП, С ЪБЧЙДХА ЕЗП ДЕЧХЫЛЕ, РТЙЕИБЧЫЕК ЙЪ уЧБФПЧП ОБ УФБОГЙА вПТПЧБС.

«б ЧЕДШ ОЕНГЩ вПТПЧХА ОЕ ЪБОЙНБМЙ, — ДХНБА С. — ъОБЮЙФ, ЧПЪНПЦОБ ЙИ ЧУФТЕЮБ». чЙДОП, ПВ ЬФПН НЕЮФБЕФ Й чБУС. еЗП ЗПМХВЩЕ ЗМБЪБ ЙЪМХЮБАФ ЛБЛПК-ФП ОЕПВЩЛОПЧЕООЩК УЧЕФ, ПФ ЛПФПТПЗП ОБ РПМХФЕНОПК МЕУФОЙЮОПК ЛМЕФЛЕ УФБОПЧЙФУС, ЛБЦЕФУС, УЧЕФМЕЕ, Й ОБ ДХЫЕ ФПЦЕ.

— чЕЮЕТСМЙ? — ФЙИП УРТБЫЙЧБЕФ ПО.

— хЦЙОБМ. ч ЫФБВЕ БТНЙЙ РПЛПТНЙМЙ. б ФЩ лХЧБЛЙОБ ОЕ ЧЙДБМ?

— чЙЛФПТБ рЕФТПЧЙЮБ? — ОЕДПХНЕЧБЕФ чБУС.

— еЗП УБНПЗП.

— фБЛ ЧЙО ЦЕ Ч ЫФБВЙ, ФХФ ЭЕ У ЧЕЮЕТБ БОЕЛДПФЩ ТБУУЛБЪХЕ, ЧУЙ ТЕЗПЮХФШ. бЦ ЪБ ВПЛБ ИЧБФБАФУС.

— оХ Й ПТЕМ, — ЧЩТЩЧБЕФУС Х НЕОС, Й УБН ЧТЩЧБАУШ Ч ЛПНОБФХ.

оБЛХТЕОП, ИПФШ ФПРПТ ЧЕЫБК. фПЧБТЙЭЙ ИПФСФ ХЪОБФШ ОПЧПУФЙ. оП УППВЭЙФШ НОЕ ЙН ПУПВЕООП ОЕЮЕЗП. йИ ЧЕДШ Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ЙОФЕТЕУХЕФ, ЛПЗДБ ОБЮОЕН ОБУФХРБФШ, ОЕФ МЙ ЧЕУФЕК ПВ ПФЛТЩФЙЙ ЧФПТПЗП ЖТПОФБ. ч ЫФБВЕ УБРЕТОПК БТНЙЙ ПВ ЬФПН ЪОБАФ УФПМШЛП, УЛПМШЛП Й НЩ. ъБФП ЛПОЛТЕФОЩЕ ХЛБЪБОЙС ЛПНБОДХАЭЕЗП РП ОБЫЙН УБРЕТОЩН ДЕМБН С ЙН ФХФ ЦЕ РЕТЕДБА.

лПЗДБ РПЮФЙ ЧУЕ ПЪОБЛПНЙМЙУШ У ЪБДБОЙСНЙ ОБ ВМЙЦБКЫЙЕ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК, ВЕТХУШ ЪБ лХЧБЛЙОБ. пО РПДИПДЙФ ЛП НОЕ, УБДЙФУС ТСДПН ОБ УФПСЭЙК РМЕФЕОЩК УФХМ Й ЧЩУПЛП ЪБРТПЛЙДЩЧБЕФ ЗПМПЧХ. ьФЙН РПДЮЕТЛЙЧБЕФУС, ЮФП ПО — ЧЕУШ ЧОЙНБОЙЕ. чУЕ РПОЙНБАФ ЬФПФ НОПЗПЪОБЮЙФЕМШОЩК ЦЕУФ, Й Ч ЛПНОБФЕ УФБОПЧЙФУС ФЙИП. чЙДЙНП, ЬФБ ОЕНБС УГЕОБ ЮЕН-ФП ОБРПНОЙМБ зЕОЕ мПУЕЧХ ЗПЗПМЕЧУЛПЕ ФЧПТЕОЙЕ, Й ПО ЧУЛТЙЛОХМ:

— зПУРПДБ, Л ОБН ЕДЕФ ТЕЧЙЪПТ!

— дБ, — РПДФЧЕТДЙМ С ОЕПЦЙДБООХА ДПЗБДЛХ ОБЫЕЗП РПЬФБ, — Л ОБН ЕДЕФ ТЕЧЙЪПТ Ч МЙГЕ ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ. чБУ, чЙЛФПТ рЕФТПЧЙЮ, РТПЫХ ПЛБЪБФШ ЕНХ ОЕПВИПДЙНПЕ ЧОЙНБОЙЕ.

фХФ РПДОСМУС ОЕЧЕТПСФОЩК ЫХН. пУПВЕООП ТБЪЧЕУЕМЙМЙУШ ФЕ, ЛФП ЧУРПНОЙМЙ ОЙЪЛПТПУМПЗП, ЛПТЕОБУФПЗП ЛПНВТЙЗБ ыЧЩЗЙОБ, ТБУФЕТСООП ЫБЗБАЭЕЗП РП ЪБТПУЫЙН ЛХЛХТХЪПК НПМДБЧУЛЙН РПМСН Ч РПЙУЛБИ ЪБВЙФЩИ ЙН ЛПМШЕЧ. чУРПНОЙМЙ Й нЙЫХ юБРМЙОБ, ЛПФПТПЗП ыЧЩЗЙО ЧЕМЙЮБМ ОЕ ЙОБЮЕ ЛБЛ юБТМЙ юБРМЙОЩН, ЧЙДЙНП, УЮЙФБС ЬФП ОБЙВПМШЫЕК РПИЧБМПК Й ПУПВЩН ЪОБЛПН УЧПЕЗП ТБУРПМПЦЕОЙС Л ЬФПНХ ЧПЕООПНХ ЙОЦЕОЕТХ.

лХЧБЛЙО ОЕ ВЩМ ЪОБЛПН У ЗЕОЕТБМПН, ОП ПО ФЧЕТДП ЧЕТЙМ Ч УЧПЙ УРПУПВОПУФЙ Й ОЙ ЛБРЕМШЛЙ ОЕ УПНОЕЧБМУС Ч ХУРЕЫОПН ЧЩРПМОЕОЙЙ ТПМЙ УЧПЕПВТБЪОПЗП ЗЙДБ.

* * *

лПНЙУУЙС ЗЕОЕТБМБ ыЧЩЗЙОБ ЪБЛБОЮЙЧБЕФ РТЙЕНЛХ ТХВЕЦЕК. вПМШЫЕ ЧУЕЗП ОЕРТЙСФОПУФЕК, ЧПРТЕЛЙ ПЦЙДБОЙСН, ДПУФБЕФУС ОЕ ПФ ЗЕОЕТБМБ, Б ПФ ЕЗП РПНПЭОЙЛБ, ЧЩУПЛПЗП, РПЦЙМПЗП РПМЛПЧОЙЛБ У БУЛЕФЙЮЕУЛЙН МЙГПН. уЧПЕК ДЧХИНЕФТПЧПК УФБМШОПК ТХМЕФЛПК ПО ВЕЪ ЛПОГБ РТПЧЕТСЕФ ТБЪНЕТЩ УППТХЦЕОЙК, Б ЛПНРБУПН — БЪЙНХФЩ БНВТБЪХТ Й ЧУЕ ЪБРЙУЩЧБЕФ Ч БЛФ РТЙЕНЛЙ.

— ьФПФ РПМЛПЧОЙЛ, — ЗПЧПТЙФ зМЕЪЕТ, — РТЙЮЙОЙФ ОБН ОЕНБМП ОЕРТЙСФОПУФЕК.

с ОБУФТПЕО ВПМЕЕ ПРФЙНЙУФЙЮОП. чЕДШ ОБД УППТХЦЕОЙЕН ХЛТЕРМЕОЙК НЩ ФТХДЙМЙУШ ОЕ ЪБ УФТБИ, Б ЪБ УПЧЕУФШ.

оБ ЧУЕИ ЖТПОФБИ ГБТЙФ ЪМПЧЕЭЕЕ ЪБФЙЫШЕ. ч УЧПДЛБИ уПЧЙОЖПТНВАТП ПФНЕЮБАФУС МЙЫШ ВПЙ НЕУФОПЗП ЪОБЮЕОЙС, ДЕКУФЧЙС БЧЙБГЙЙ Й ПФДЕМШОЩИ ЛПТБВМЕК Ч УЕЧЕТОЩИ НПТСИ. б П ФПН, ЛБЛБС ЙУРПМЙОУЛБС ТБВПФБ ЧЕДЕФУС РП РПДЗПФПЧЛЕ ЧЕУЕООЕЗП ОБУФХРМЕОЙС, ПВ ЬФПН Ч УЧПДЛБИ ОЕ УЛБЦЕЫШ. ч ДОЙ ЪБФЙЫШС, ЛБЛ РТБЧЙМП, ПЮЕОШ БЛФЙЧОП ДЕКУФЧХЕФ ТБЪЧЕДЛБ, ЕЕ ЧЕДХФ ПВЕ УФПТПОЩ ВЕУРТЕТЩЧОП Й ОБ ВПМШЫХА ЗМХВЙОХ. оБ РТПЫМПК ОЕДЕМЕ УБРЕТЩ ПДОПЗП ЙЪ ОБЫЙИ ВБФБМШПОПЧ РТЙЧЕМЙ ЙЪ ДЕТЕЧОЙ йМШЙОЛБ ЫРЙПОЛХ, ЦЕОЭЙОХ МЕФ ФТЙДГБФЙ РСФЙ, РТЙМЙЮОП ПДЕФХА Й УМЕЗЛБ РТЙИТБНЩЧБАЭХА ОБ МЕЧХА ОПЗХ. лБЛ ЧЩСУОЙМПУШ РТЙ ДПРТПУЕ, ОЕНГЩ ПЛПМП НЕУСГБ ПВХЮБМЙ ЕЕ ЧУСЛЙН РТЕНХДТПУФСН ЫРЙПОУЛПЗП ДЕМБ Ч чЙООЙГЕ Й ОПЮША ОБ РБТБЫАФЕ ЧЩВТПУЙМЙ Ч ОБЫЕН ТБКПОЕ ДМС УВПТБ ОЕПВИПДЙНПК ЙОЖПТНБГЙЙ. рТЙЪЕНМЕОЙЕ РТПЙЪПЫМП ОЕ УПЧУЕН ХДБЮОП, ЦЕОЭЙОБ РПДЧЕТОХМБ УЕВЕ ОПЗХ. нОПЗП Й ДПМЗП ТБУУЛБЪЩЧБМБ ПОБ П ЛПЧБТУФЧЕ ОЕРТЙСФЕМС. дБЦЕ РПУЩМБС ЕЕ ЫРЙПОЙФШ Л ОБН Ч ФЩМ, ЖБЫЙУФЩ РТЕДХРТЕДЙМЙ, ЮФП Ч УМХЮБЕ ЕУМЙ ПОБ ОЕ ЧЕТОЕФУС, ЧУЕ ВМЙЪЛЙЕ ТПДУФЧЕООЙЛЙ, Й Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ДЕФЙ, ВХДХФ ХОЙЮФПЦЕОЩ.

— лБЛПК ГЙОЙЪН! лБЛПЕ ЛПЧБТУФЧП! — ОЕЙУФПЧУФЧПЧБМ ЧУЕЗДБ ФБЛПК НСЗЛЙК Й ФЙИЙК жПНЙО, ЗМСДС ОБ ЗПТШЛП РМБЮХЭХА ТХУУЛХА ЦЕОЭЙОХ, ЦЙЪОШ ЛПФПТПК ВЩМБ ЙУЛПЧЕТЛБОБ ЧТБЗПН. уБЫБ У ПИПФПК УПЗМБУЙМУС УПРТПЧПЦДБФШ РБТБЫАФЙУФЛХ Ч ЫФБВ БТНЙЙ, ПФЛХДБ РПЪЧПОЙМ», ЮФП ПОБ ДМС ОЙИ ОЕВЕЪЩОФЕТЕУОБ.

юЕН ПЛПОЮЙМБУШ ЬФБ ЙУФПТЙС, ФПЮОП ОЕ ЪОБА, ФБЛ ЛБЛ Ч ФП ЧТЕНС НОЕ РТЙЫМПУШ ЧЩЕИБФШ У ПРЕТБФЙЧОПК ЗТХРРПК ЫФБВБ Ч уФБТПВЕМШУЛ ДМС РПМХЮЕОЙС ОПЧПК ЪБДБЮЙ. ъОБЮЙФЕМШОП РПЪЦЕ ТБУУЛБЪЩЧБМЙ, ЮФП ЦЕОЭЙОХ ВХДФП ПФРТБЧЙМЙ Ч ЫФБВ аЗП-ъБРБДОПЗП ЖТПОФБ Л НБТЫБМХ у. л. фЙНПЫЕОЛП, Б ПФФХДБ ОБ УБНПМЕФЕ ДПУФБЧЙМЙ Л РБТФЙЪБОБН, ЛПФПТЩН ПОБ ЛТЕРЛП РПНПЗБМБ Ч ЙИ УНЕМЩИ ЧЩМБЪЛБИ.

ЧИПДЙФ чПДСООЙЛ, Й ТБЪЗПЧПТ ОЕПЦЙДБООП РТЕТЩЧБЕФУС.

— нБЫЙОБ ЗПФПЧБ, — -ДПЛМБДЩЧБЕФ ПО.

чУЕК ЗХТШВПК ЧЩИПДЙН ОБ ХМЙГХ. чЕУОБ Ч РПМОПН ТБЪЗБТЕ. ч УБДБИ ВХТОП ГЧЕФХФ СВМПОЙ, ЦХЦЦБФ РЮЕМЩ, Й МЕЗЛЙК ЧЕФЕТПЛ ЛПМЩЫЕФ НПМПДХА ЪЕМЕОШ.

— уЮБУФМЙЧПЗП РХФЙ! — ДПОПУЙФУС ЗПМПУ лХЧБЛЙОБ. — юЕТЕЪ ОЕДЕМА ЦДЙФЕ НЕОС.

йЪ ЧУЕЗП ЙОЦЕОЕТОПЗП ПФДЕМБ ВТЙЗБДЩ Ч ЫФБВЕ ПУФБМУС ПО ПДЙО.

оП ЮФП РПДЕМБЕЫШ, ЛПЗДБ ЛПНЙУУЙС ОЙЛБЛ ОЕ НПЦЕФ ЪБЛПОЮЙФШ УЧПА ТБВПФХ.

ч уФБТПВЕМШУЛЕ ЪБУФБЕН ЕЭЕ ЫФБВ аЦОПЗП ЖТПОФБ. уЛПТП ПО ДПМЦЕО РЕТЕДЙУМПГЙТПЧБФШУС Ч оПЧП-бКДБТ. еДЕН Ч ЙОЦЕОЕТОПЕ ХРТБЧМЕОЙЕ, дЧХИЬФБЦОЩК ВЕМЕОШЛЙК ПУПВОСЮПЛ Ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ. чИПД УП ДЧПТБ. оБ ЧФПТПН ЬФБЦЕ ЪБУФБЕН РПМЛПЧОЙЛБ б. й. рТПЫМСЛПЧБ — ОБЮБМШОЙЛБ ХРТБЧМЕОЙС Й НБМЕОШЛПЗП, РПДЧЙЦОПЗП б. ф. ыЙЖТЙОБ, У ЛПФПТЩН НЩ ПДОПЧТЕНЕООП ХЮЙМЙУШ Ч БЛБДЕНЙЙ. пО ОБЮБМШОЙЛ ЫФБВБ.

— рТЕДУФБЧЙФЕМЙ аЗП-ъБРБДОПЗП РТЙЕИБМЙ, — УЛПТПЗПЧПТЛПК ДПЛМБДЩЧБЕФ ПО бМЕЛУЕА йЧБОПЧЙЮХ.

— тБД. пЮЕОШ ТБД РПЪОБЛПНЙФШУС У УПУЕДСНЙ. ъОБЛПНУФЧП РТПЙУИПДЙФ, ЛБЛ ЧУЕЗДБ ОБ ЧПКОЕ, РТПУФП.

уРЕТЧБ НЩ ДТХЗ ДТХЗБ УРТБЫЙЧБЕН ПВ ПВЭЙИ ЪОБЛПНЩИ, Б ЪБФЕН рТПЫМСЛПЧ ДПУФБЕФ ПРЕТБФЙЧОХА ЛБТФХ, НЕДМЕООП ТБЪЧПТБЮЙЧБЕФ ЕЕ ОБ УФПМЕ Й ПЮЕОШ РПДТПВОП ФЙИЙН НПОПФПООЩН ЗПМПУПН УППВЭБЕФ П ДЕМБИ аЦОПЗП ЖТПОФБ.

ч РТЕДУФПСЭЕК ПРЕТБГЙЙ ЬФПНХ ЖТПОФХ ПФЧПДЙФУС УЛТПНОБС ТПМШ — УДЕТЦЙЧБФШ РТПФЙЧОЙЛБ ОБ ЪБОЙНБЕНПК МЙОЙЙ ПВПТПОЩ Й УЛПЧЩЧБФШ ЕЗП УЙМЩ. б ОБЫБ ОПЧБС ЪБДБЮБ — ЧПЪЧЕДЕОЙЕ ПВПТПОЙФЕМШОПЗП ТХВЕЦБ ОБ ХЮБУФЛЕ вЕМПЛХТБЛЙОП — нПУФЛЙ — тХВЕЦОПЕ. ч тХВЕЦОПН ТБУРПМПЦЙМПУШ 25-Е ХРТБЧМЕОЙЕ ПВПТПОЙФЕМШОПЗП УФТПЙФЕМШУФЧБ, ЛПФПТПЕ ЧЕДЕФ БОБМПЗЙЮОЩЕ ТБВПФЩ ОБ АЗЕ Й ОБ чПТПЫЙМПЧЗТБДУЛЙИ ПВЧПДБИ.

— тЕЛПЗОПУГЙТПЧЛХ ТХВЕЦБ, — ЗПЧПТЙФ рТПЫМСЛПЧ, — ОБДП ОБЮЙОБФШ ЪБЧФТБ, Б РПЛБ ДМС СУОПУФЙ РПКДЕНФЕ Ч УФПМПЧХА чПЕООПЗП УПЧЕФБ Й РППВЕДБЕН.

уФПМПЧБС ПЛБЪБМБУШ ОЕРПДБМЕЛХ. чП ЧТЕНС ПВЕДБ, ДПЧПМШОП ЧЛХУОПЗП, ОЕПЦЙДБООП ЧПЫЕМ НПК УФБТЩК ЪОБЛПНЩК РПДРПМЛПЧОЙЛ б. д. рТЙФХМБ. пЛБЪЩЧБЕФУС, ПО ФЕРЕТШ ЛПНЙУУБТ ЙОЦЕОЕТОПЗП ХРТБЧМЕОЙС ЖТПОФБ. уЙДС ЪБ ПВЕДЕООЩН УФПМПН, НЩ У ВПМШЫЙН ЧПМОЕОЙЕН ЗПЧПТЙМЙ П РТЕДУФПСЭЕН ОБУФХРМЕОЙЙ Й ХЦ ОЙЛБЛ ОЕ НПЗМЙ РТЕДРПМБЗБФШ, ЮФП ОБУ ПЮЕОШ УЛПТП РПУФЙЗОЕФ ЗПТЕЮШ РПТБЦЕОЙС, Б ОЕУЛПМШЛП РПЪЦЕ — ТБДПУФШ РПВЕДЩ. ч ЬФПФ ЦБТЛЙК ДЕОШ рТЙФХМБ Й ОЕ ДХНБМ, ЮФП ЮЕТЕЪ ФТЙ ЗПДБ ПО ПЛБЦЕФУС Ч лЙФБЕ.

ч ЫФБВЕ НЩ ЪБУЙДЕМЙУШ ДПРПЪДОБ: ОБДП ВЩМП РТЙОСФШ РТЕДЧБТЙФЕМШОПЕ ТЕЫЕОЙЕ РП ЛБТФЕ, ЪБФЕН ОБОЕУФЙ ЬФП ОБ ПФДЕМШОЩЕ РМБОЫЕФЩ. рПФПН, ЗМСДС ОБ МХОХ, РПНЕЮФБМЙ П ФПН, ЮФП ДЕОШ ЗТСДХЭЙК ОБН ЗПФПЧЙФ.

фБЛ РТПЫМБ ЕЭЕ ПДОБ ОПЮШ. б ОБ ХМЙГЕ ХЦЕ УФПЙФ ЗПФПЧБС Л РПМЕЧПК РПЕЪДЛЕ НБЫЙОБ. чПДСООЙЛ РП-ИПЪСКУЛЙ ВПМШЫПК УЕТПК ФТСРЛПК ЧЩФЙТБЕФ РЩМШ УП УЧЕЦЕЧЩЛТБЫЕООПЗП ЛБРПФБ.

рЕТЧПНБКУЛЙК ДЕОШ ЧЩДБМУС Ч уФБТПВЕМШУЛЕ УПМОЕЮОЩН Й ЧЕФТЕОЩН. чНЕУФП ПВЩЮОПК ДЕНПОУФТБГЙЙ ОБ ВПМШЫЙИ УЛПТПУФСИ ЮЕТЕЪ ЗМБЧОЩЕ ХМЙГЩ ЗПТПДБ УРЕЫБФ ОБ ЪБРБД ЧЩУПЛЙЕ ОЕХЛМАЦЙЕ БОЗМЙКУЛЙЕ ФБОЛЙ «юЕТЮЙММШ». дЕЧХЫЛЙ, ТБЪПДЕФЩЕ РП-ЧЕУЕООЕНХ, ВПМШЫЕК ЮБУФША Ч ВЕМПН, ЭЕДТП ВТПУБАФ Ч ФБОЛЙУФПЧ СТЛП-ЛТБУОЩЕ ЗЧПЪДЙЛЙ Й ЫХНОП ЧЩТБЦБАФ УЧПЙ РПЦЕМБОЙС УЛПТЕКЫЕК РПВЕДЩ ОБД ЖБЫЙУФБНЙ. нПМПДЩЕ УПМДБФЩ Ч ЮЕТОЩИ ЪБРЩМЕООЩИ ЫМЕНБИ ЧЕУЕМП ЧЩЗМСДЩЧБАФ ЙЪ ПФЛТЩФЩИ МАЛПЧ. пОЙ ФПЦЕ ЮФП-ФП ЛТЙЮБФ Ч ПФЧЕФ ДЕЧХЫЛБН, ОП МСЪЗ ЗХУЕОЙГ Й ЫХН НПЭОЩИ НПФПТПЧ ЪБЗМХЫБЕФ ЙИ ЗПМПУБ.

чЙДЙНП, РПДЗПФПЧЛБ Л ОБУФХРМЕОЙА ЪБЛБОЮЙЧБЕФУС. чУЕ ДП ЛТБКОПУФЙ ОБРТСЦЕОП. уФТПЙФЕМШУФЧП ОБЫЕЗП ТХВЕЦБ ЙДЕФ РПМОЩН ИПДПН. рПНЙНП УПМДБФ, ОБ ЬФЙ ТБВПФЩ НПВЙМЙЪПЧБОЩ ЙЪ ТБКПОПЧ ФЩУСЮЙ МАДЕК Й УПФОЙ РПДЧПД.

уЕЗПДОС, Ч ДЕОШ рЕТЧПЗП НБС, УФТПЙФЕМСН ДБМЙ ЧПЪНПЦОПУФШ ПФДПИОХФШ. уПМДБФЩ ВТЕАФУС, ЮЙУФСФУС, НПАФУС, РТЙЧПДСФ Ч РПТСДПЛ ПВНХОДЙТПЧБОЙЕ. лПЕ-ЛФП ОБЮЙОБЕФ ОЕТЕЫЙФЕМШОП ТБЪДХЧБФШ НЕИЙ ФТЕИТСДЛЙ.

нПЙ ДТХЪШС УЕЗПДОС ФПЦЕ Ч УВПТЕ. у ХФТБ РТЙЫМЙ ЧУЕ Ч ЫФБВ Й ДЕМСФУС ОПЧПУФСНЙ. хЪОБА ПФ ОЙИ, ЮФП РПМЛПЧОЙЛБ рТХУУБ ОБЪОБЮЙМЙ ОБЮБМШОЙЛПН ЙОЦЕОЕТОЩИ ЧПКУЛ 9-К БТНЙЙ, Б 7-К УБРЕТОПК БТНЙЕК ОЩОЕ ЛПНБОДХЕФ ЗЕОЕТБМ чБУЙМЙК уЕНЕОПЧЙЮ лПУЕОЛП. нЩ ДПМЗП УХДЙМЙ-ТСДЙМЙ, РПЮЕНХ Й ЛБЛ ЬФП УФБМПУШ, Б РПФПН У ЦБТПН ЪБЗПЧПТЙМЙ П РТЕДУФПСЭЕН ОБУФХРМЕОЙЙ.

— пДОП ДЕМП ОБУФХРБФШ ЪЙНПК, — ЪБСЧМСЕФ П УЧПЙИ УПНОЕОЙСИ вСМЙЛ, — Б ДТХЗПЕ — РПФСЗБФШУС У ОЕНГБНЙ МЕФПН. фЕИОЙЛЙ-ФП Х ОЙИ РПВПМШЫЕ ОБЫЕЗП.

— фЕИОЙЛБ ЕЭЕ ОЕ ЧУЕ, — ЧПЪТБЦБЕФ мПУЕЧ. — хРТБЧМСФШ ЧПКУЛБНЙ НЩ РПЛБ ОЕ ОБХЮЙМЙУШ. дБЦЕ бМЕЛУБОДТ лПТОЕКЮХЛ ПВ ЬФПН РЙЫЕФ Ч РШЕУЕ «жТПОФ». чПФ Ч ЮЕН ДЕМП.

уФБТБФЕМШОП ЧЩВЙЧБС ФБВБЛ ЙЪ ФТХВЛЙ, жПНЙО ЪБНЕЮБЕФ:

— рШЕУЩ РЙУБФШ — ОЕ ЧПКУЛБНЙ ЛПНБОДПЧБФШ. ьФП РПОЙНБФШ ОБДП.

бТБМПЧ ТБУРБИОХМ ПЛОП Й, ЧДПИОХЧ ЗМХВПЛП РПТГЙА УЧЕЦЕЗП ЧПЪДХИБ, ОЕ РПЧЕТФЩЧБСУШ Л ОБН, ЧПУЛМЙГБЕФ:

— дТХЪШС НПЙ! ъТС ЧЕДШ УРПТЙФЕ. лБЦДЩК ЙЪ ЧБУ РП-УЧПЕНХ РТБЧ. оЕРТБЧЩ ЖБЫЙУФЩ, Й ЬФП НЩ ЙН ДПЛБЦЕН.

— иЧБФЙФ УРПТЙФШ, РПКДЕН ОБ ХМЙГХ, — РТЕДМПЦЙМ РПУМЕ ОЕЛПФПТПК РБХЪЩ ДП УЙИ РПТ НПМЮБЧЫЙК чПМПДС фБОДЙФ. — фБН ОЕПВЩЛОПЧЕООП МАДОП.

ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ НЩ ЧУФТЕФЙМЙ ЛПНВТЙЗБ. зМЕЪЕТ ЧЪЧПМОПЧБО. пО ПФЪЩЧБЕФ НЕОС Ч УФПТПОХ Й УППВЭБЕФ ОПЧПУФШ:

— еДХ Ч нПУЛЧХ. фПМШЛП ЮФП ЗПЧПТЙМ У чПТПВШЕЧЩН. рТЕДМБЗБЕФ ДПМЦОПУФШ ОБЮЙОЦБ БТНЙЙ.

— б ЮФП ЧЩ ЕНХ ПФЧЕФЙМЙ?

— уПЗМБУЙМУС.

зМЕЪЕТ РТПЭБЕФУС Й ХИПДЙФ Ч ОБРТБЧМЕОЙЙ ЫФБВБ.

чПЪМЕ ЪДБОЙС ЛЙОПФЕБФТБ С ОБЗОБМ УЧПЙИ ЙОЦЕОЕТПЧ. пОЙ ЧПРТПЫБАЭЕ УНПФТСФ ОБ НЕОС, ОП С ОЙЮЕЗП ОЕ ЗПЧПТА ЙН.

лПНВТЙЗ ХЕДЕФ, Й ПОЙ ЧУЕ ХЪОБАФ. б ОБ ТХВЕЦЕ ВХДХФ РТПДПМЦБФШУС ПВПТПОЙФЕМШОЩЕ ТБВПФЩ, ЛБЛ ЧЮЕТБ Й РПЪБЧЮЕТБ. лУФБФЙ, УФТПЙН НЩ ОБЫЙ ХЛТЕРМЕОЙС ОЕ ФБЛ, ЛБЛ Ч НЙОХЧЫЕЕ МЕФП, Й ДБЦЕ ЙОБЮЕ, ЮЕН ОБ уБТБФПЧУЛЙИ ПВЧПДБИ. оБ ОБЙВПМЕЕ ПРБУОЩИ ОБРТБЧМЕОЙСИ ЧПЪЧПДЙН НПОПМЙФОЩЕ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩЕ ДПФЩ, РПЗМПЭБАЭЙЕ Ч ВПМШЫПН ЛПМЙЮЕУФЧЕ ЭЕВЕОШ, РЕУПЛ, ГЕНЕОФ Й ЦЕМЕЪП. вМЙЪПУФШ ЙОДХУФТЙБМШОПЗП дПОВБУУБ, ПУПВЕООП чПТПЫЙМПЧЗТБДБ, У ЕЗП ЪБЧПДБНЙ ДБЕФ ЧПЪНПЦОПУФШ ДЕМБФШ ПЗОЕЧЩЕ РХМЕНЕФОЩЕ ФПЮЛЙ ЙЪ НЕФБММЙЮЕУЛЙИ ЛПМРБЛПЧ, ЛПФПТЩЕ ЪОБЮЙФЕМШОП МЕЗЮЕ ЦЕМЕЪПВЕФПООЩИ Й ВМБЗПДБТС ОЕВПМШЫЙН УЧПЙН ТБЪНЕТБН НЕОЕЕ ХСЪЧЙНЩ. х ДЕТЕЧОЙ нПУФЛЙ, ДБ Й Ч ДТХЗЙИ НЕУФБИ РЕТЕДОЕЗП ЛТБС, УПЪДБМЙ ЪЕНМСОЩЕ РМПФЙОЩ, РПДОСМЙ ХТПЧЕОШ ЧПДЩ Ч ТХЮШСИ Й ФЕН УБНЩН УДЕМБМЙ ОБ ЪОБЮЙФЕМШОПН РТПФСЦЕОЙЙ НЕУФОПУФШ ФБОЛПОЕДПУФХРОПК. уМПЧПН, УФТПЙФШ ХЛТЕРМЕОЙС ОБХЮЙМЙУШ.

уТЕДЙ ОБУ УОПЧБ РПСЧЙМУС ЗЕОЕТБМ-НБКПТ й. й. ыЧЩЗЙО. еЗП ЛЙТЪПЧЩЕ УБРПЗЙ, ЧЙДЙНП, ОЕ ЮЙУФЙМЙУШ У НПНЕОФБ РПМХЮЕОЙС ЙИ ОБ УЛМБДЕ, Б ЛЙФЕМШ Й ВТАЛЙ, ОБУЛЧПЪШ РТПРПФЕЧЫЙЕ Й ЪБУБМЕООЩЕ, УФБМЙ УПЧУЕН ЪЕНМЙУФПЗП ГЧЕФБ. эЕЗПМШ лХЧБЛЙО, УПРТПЧПЦДБАЭЙК ЗЕОЕТБМБ, ЧЩЗМСДЙФ ЛХДБ ЙНРПЪБОФОЕЕ, Й ОЕ ХДЙЧЙФЕМШОП, ЮФП ОБ ТХВЕЦЕ ЛПЕ-ЛФП ЙЪ ЛПНБОДЙТПЧ ЮБУФЕК, ОЕ ТБЪПВТБЧЫЙУШ, ПЫЙВПЮОП ДПЛМБДЩЧБЕФ ЧПЕОЙОЦЕОЕТХ 3 ТБОЗБ.

тБВПФБ ЛПНЙУУЙЙ ФЕРЕТШ ЙДЕФ ЪОБЮЙФЕМШОП ВЩУФТЕК, ЮЕН Ч бМЕЛУЕЕЧЛЕ. зЕОЕТБМ ПВЯСУОСЕФ ЬФП ФЕН, ЮФП УЛПТП ДПМЦОЩ РТЙКФЙ Й ЪБОСФШ ТХВЕЦ УРЕГЙБМШОЩЕ ЮБУФЙ — БТФЙММЕТЙКУЛП-РХМЕНЕФОЩЕ ВБФБМШПОЩ. дМС ОБУ, УФТПЙФЕМЕК, ЬФП ТБДПУФОБС ЧЕУФШ. оБЛПОЕГ НЩ ЧППЮЙА ХЧЙДЙН, ЮФП ОБЫБ ТБВПФБ ОЕ РТПРБМБ ДБТПН. цБМШ ФПМШЛП, ЮФП ОЙЛФП ОЕ ЪОБЕФ Х ОБУ, ЛБЛ Й ЮЕН ЧППТХЦЕОЩ РТЙВЩЧБАЭЙЕ ЮБУФЙ Й ХДПЧМЕФЧПТСАФ МЙ ЙИ УИЕНЩ ОБЫЙИ ВБФБМШПООЩИ ТБКПОПЧ ПВПТПОЩ.

— чУЕ ЫМП ИПТПЫП, РПЛБ ОЕ ЧНЕЫБМУС ЗЕОЕТБМШОЩК ЫФБВ. ьФП ЕЭЕ ыЧЕКЛ УЛБЪБМ, — ОБРПНЙОБЕФ чПМПДС фБОДЙФ. — б ЧЩ ИПФЙФЕ, ЮФПВЩ Х ОБУ ЧУЕ ЧРЙУБМПУШ. оБ ЧПКОЕ ФБЛПЕ ОЕ ВЩЧБЕФ.

— б ОХЦОП ВЩ. нЕОШЫЕ ЛТПЧХЫЛЙ УФПЙМП ВЩ ЧУЕН ОБН, — ХЗТАНП ПФЧЕЮБЕФ ЕНХ вСМЙЛ.

оЕПЦЙДБООП РЕТЕД ОБНЙ ЧЩТБУФБЕФ ВМЕДОЩК ЛБЛ УНЕТФШ чПДСООЙЛ.

— юФП УМХЮЙМПУШ? — УРТБЫЙЧБА С.

— оБЫЕЗП чБУА ХВЙМЙ.

— лБЛ ХВЙМЙ? зДЕ ХВЙМЙ?

— фЙМШЛП ЭП РТЙЙИБЧ ЛПНВБФ хУФЙНЕОЛП Й ТБУУЛБЪБЧ, ЭП УЕЗПДОС ЧТБОГЙ ОЕДБМЕЛП ПФ уЧБФПЧБ «НЕУУЕТ» ПВУФТЕМСЧ НБЫЙОХ Й РСФШ РХМШ РТПЫЙМЙ ОБЫЕЗП чБУЙМЙС.

йЭЕН хУФЙНЕОЛП. лФП-ФП ЗПЧПТЙФ, ЮФП ОЕДБЧОП ЕЗП ЧЙДЕМЙ Ч ПРЕТБФЙЧОПН ПФДЕМЕОЙЙ. вЕЦЙН ФХДБ. лПНВБФ, ХУФБЧЫЙК ПФ ВЕУУПООЩИ ОПЮЕК, ОЕИПФС ЧЩОХЦДЕО РПЧФПТЙФШ ЙУФПТЙА ФТБЗЙЮЕУЛПК УНЕТФЙ ОБЫЕЗП ЗПМХВПЗМБЪПЗП чБУЙ.

«лБЛБС ОЕМЕРПУФШ! — ДХНБА С. — чЕДШ ФПМШЛП ЧЮЕТБ РПД ОБРПТПН ВЕУЛПОЕЮОЩИ чБУЙОЩИ РТПУШВ С ХУФХРЙМ ЕНХ Й ТБЪТЕЫЙМ УЯЕЪДЙФШ ОБ УХФЛЙ Ч вПТПЧХА, Б УЕЗПДОС ЕЗП ХЦЕ ОЕФ Ч ЦЙЧЩИ».

ч ДЕОШ РПИПТПО УПМДБФБ УФБМП ЙЪЧЕУФОП, ЮФП ЕЭЕ У ХФТБ ОБЮБМПУШ ДПМЗПЦДБООПЕ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ иБТШЛПЧ. оПЮША ВЩМБ СЧУФЧЕООП УМЩЫОБ ДБМЕЛБС БТФЙММЕТЙКУЛБС ЛБОПОБДБ, ЛПФПТБС, РТБЧДБ, УЛПТП ЪБФЙИМБ.

иПЮЕФУС, ПЮЕОШ ИПЮЕФУС ХУМЩЫБФШ П ОБЫЙИ ХУРЕИБИ, ОП ОЙЛБЛЙИ УЧПДПЛ РПЛБ ОЕФ. нЩ УЙДЙН Ч ЫФБВЕ ВТЙЗБДЩ, МЙЫЙЧЫЙУШ УОБ. ъДЕУШ Й ОПЧЩК ЛПНБОДЙТ ВТЙЗБДЩ НБКПТ р. ъ. рТЕУФЕОУЛЙК. пО ФПЦЕ ОЕ УРЙФ, ЧУЕ ЧТЕНС РЩФБЕФУС ХУФБОПЧЙФШ УЧСЪШ УП ЫФБВПН УБРЕТОПК БТНЙЙ, ОП ЬФП ОЕ ФБЛ РТПУФП, ЛПЗДБ ЧУЕ РТЙЫМП Ч ДЧЙЦЕОЙЕ. мЙЫШ ЮЕТЕЪ ДЕОШ РПСЧЙМЙУШ Ч уФБТПВЕМШУЛЕ РЕТЧЩЕ ХЮБУФОЙЛЙ ВПЕЧ; ВПМШЫЕК ЮБУФША ЬФП ВЩМЙ МЙВП МЕЗЛП ТБОЕООЩЕ ЛТБУОПБТНЕКГЩ, МЙВП ЫПЖЕТЩ. оБУФТПЕОЙЕ Х ЧУЕИ ВПЕЧПЕ. лБЦДЩК ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП иБТШЛПЧ ВХДЕФ ЧЪСФ Ч ВМЙЦБКЫЙЕ ДОЙ. оБЛПОЕГ уПЧЕФУЛПЕ йОЖПТНВАТП ЧЕЮЕТПН 14 НБС УППВЭЙМП: «оБ ИБТШЛПЧУЛПН ОБРТБЧМЕОЙЙ ОБЫЙ ЧПКУЛБ РТПДПМЦБМЙ ХУРЕЫОП РТПДЧЙЗБФШУС ЧРЕТЕД. ъБ ДЧБ ДОС ВПЕЧ ХОЙЮФПЦЕОП Й РПДВЙФП ОЕ НЕОЕЕ 150 ОЕНЕГЛЙИ ФБОЛПЧ. ъБИЧБЮЕОП НОПЗП ФТПЖЕЕЧ Й РМЕООЩЕ».

нЩ Ч ЧПУФПТЗЕ.

чУЕ ЬФЙ ДОЙ ЦЙЧЕН ЛБЛПК-ФП ПУПВП ОБРТСЦЕООПК ЦЙЪОША. 17 НБС Ч ЗБЪЕФБИ ОБ РЕТЧЩИ УФТБОЙГБИ ВЩМП ОБРЕЮБФБОП ЛТХРОЩН ЫТЙЖФПН: «ч РПУМЕДОЙК ЮБУ. хУРЕЫОПЕ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБЫЙИ ЧПКУЛ ОБ ИБТШЛПЧУЛПН ОБРТБЧМЕОЙЙ».

оБЫЙ ЧПКУЛБ ПУЧПВПДЙМЙ ХЦЕ УЧЩЫЕ 300 ОБУЕМЕООЩИ РХОЛФПЧ, РТПДЧЙОХМЙУШ ЧРЕТЕД ОБ 20–60 ЛЙМПНЕФТПЧ. рЕТЕДПЧЩЕ ПФТСДЩ ДПУФЙЗМЙ нЕТЕЖЩ. оП Ч вБТЧЕОЛПЧП Й Ч вБМБЛМЕЕ УЙДСФ ЗЙФМЕТПЧГЩ. пОЙ ЗМХВПЛП ПИЧБФЩЧБАФ ОБЫЙ ЖМБОЗЙ Й ЧЕДХФ ПФФХДБ ВЕУРПЛПСЭЙК БТФЙММЕТЙКУЛЙК ПЗПОШ. зДЕ ЗБТБОФЙС, ЮФП ЧТБЗ ОЕ БЛФЙЧЙЪЙТХЕФУС ОБ ЬФЙИ ХЮБУФЛБИ? уМЕДС ЕЦЕДОЕЧОП ЪБ ПРЕТБФЙЧОПК ПВУФБОПЧЛПК РП ЛБТФЕ, НЩ У ФТЕЧПЗПК ЪБДБЧБМЙ УЕВЕ ЬФПФ ЧПРТПУ.

лПОЕЮОП, ОЙЛФП ЙЪ ОБУ ОЕ ДПРХУЛБМ НЩУМЙ П ОЕХДБЮЕ. оП, Л УПЦБМЕОЙА, УМХЮЙМПУШ ЙНЕООП ФБЛ.

оЕНЕГЛБС ЗТХРРБ БТНЙК «аЗ», ХУЙМЕООБС ЪОБЮЙФЕМШОЩНЙ УЙМБНЙ, ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН БЧЙБГЙЕК Й ФБОЛБНЙ, РТПТЧБМБ ОБЫХ ПВПТПОХ Ч ТБКПОЕ йЪАН — вБТЧЕОЛПЧП Й Ч ФЕЮЕОЙЕ ОЕУЛПМШЛЙИ ДОЕК ПЛТХЦЙМБ ЧУА ОБУФХРБАЭХА ЗТХРРЙТПЧЛХ УПЧЕФУЛЙИ ЧПКУЛ.

ч ТСДЕ НЕУФ ЕЭЕ РТПДПМЦБМЙУШ ЦБТЛЙЕ ВПЙ. хЪМПЧБС УФБОГЙС Й ЗПТПД лХРСОУЛ ОЕМЕЗЛП ДПУФБМЙУШ ОЕНГБН, ОП РПМОПЕ ЗПУРПДУФЧП Ч ЧПЪДХИЕ ЙИ БЧЙБГЙЙ, ЛПФПТБС ВХЛЧБМШОП РТЙЦЙНБМБ Л ЪЕНМЕ ОБЫЙ УФТЕМЛПЧЩЕ ЮБУФЙ, ДЕМБМП УПРТПФЙЧМЕОЙЕ ОЕЧПЪНПЦОЩН.

оБЮБМУС ПФИПД ЮБУФЕК РП ВПМШЫБЛБН Й ДПТПЗБН ЧПУФПЮОЩИ ТБКПОПЧ хЛТБЙОЩ. дОЙ ЛБЛ ОБЪМП УФПСМЙ РПЗПЦЙЕ, УПМОЕЮОЩЕ, Й «АОЛЕТУЩ» У «НЕУУЕТБНЙ» ВЕЪПВТБЪОЙЮБМЙ У ЖБЫЙУФУЛПК ОБЗМПУФША.

зЕОЕТБМ ыЧЩЗЙО, ОЙЮЕЗП ОЕ УППВЭЙЧ, ХЕИБМ Ч ЫФБВ ЖТПОФБ УП ЧУЕК УЧПЕК ЛПНЙУУЙЕК. нЕОС ЬФП ПЮЕОШ ЧПМОХЕФ, ПУПВЕООП ФЕРЕТШ, ЛПЗДБ С ХЕЪЦБА Ч вЕМПМХГЛ, Ч 7-А УБРЕТОХА БТНЙА, Л НЕУФХ ОПЧПК УМХЦВЩ.

зТХУФОП, ПЮЕОШ ЗТХУФОП РПЛЙДБФШ ВТЙЗБДХ Ч ФБЛПЕ ФСЦЕМПЕ ЧТЕНС, ОП чПДСООЙЛ ХЦЕ ЗПФПЧЙФ НБЫЙОХ. нЩ РТПЭБЕНУС УП ЧУЕНЙ РП-УПМДБФУЛЙ РТПУФП, ОБЧУЕЗДБ РПЛЙДБЕН ФЙИЙК ВЕМЕОШЛЙК РТЙЖТПОФПЧПК ЗПТПДПЛ уФБТПВЕМШУЛ, РЕТЕРПМОЕООЩК ДП ЛТБЕЧ ЗПУРЙФБМСНЙ Й ТБЪМЙЮОЩНЙ ФЩМПЧЩНЙ УМХЦВБНЙ. рП РХФЙ ЪБЕЪЦБЕН Ч вЕМПЛХТБЛЙОП. фБН ДЙУМПГЙТХЕФУС 14-С УБРЕТОБС ВТЙЗБДБ, ЗДЕ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ЛПНБОДЙТБ ТБВПФБЕФ НПК ДТХЗ НБКПТ й. з. юЕРБКЛЙО.

— фЩ У ОЕВБ УЧБМЙМУС?! — УРТПУЙМ ПО, ЛПЗДБ С ЧПЫЕМ Ч ЛБВЙОЕФ. — иПТПЫП, ЮФП ЪБУФБМ ЕЭЕ, Б ФП ЧЕДШ С ЧУЕ ОБ ТХВЕЦЕ. фЕМЕЖПОПЗТБННПК ЧЩЪЧБМЙ. рПКДЕН, ДТХЦЙЭЕ, ЛП НОЕ, ЮБКЛХ ЧЩРШЕН.

— оБН У ФПВПК ФЕРЕТШ ОЕ ДП ЮБС, йЗПТШ. тБУУЛБЦЙ, ЮФП Ч ФЕМЕЖПОПЗТБННЕ.

юЕРБКЛЙО РПИМПРЩЧБЕФ НЕОС РП РМЕЮХ Й ФЙИП ЫЕРЮЕФ:

— ъБЧФТБ ХИПДЙН. чУЕК ВТЙЗБДПК, РПОЙНБЕЫШ?

пФ ЬФЙИ УМПЧ НОЕ УФБОПЧЙФУС ЛБЛ-ФП ОЕ РП УЕВЕ, ЛБЦЕФУС, ЮФП ОЕ ИЧБФБЕФ ЧПЪДХИБ, Й С РПЮЕНХ-ФП РТПЫХ йЗПТС ПФЛТЩФШ ПЛОП.

у ХМЙГЩ ДПОПУЙФУС УОБЮБМБ НПЭОЩК ЗХМ УБНПМЕФПЧ, Б ЪБФЕН ПЗМХЫБАЭЙЕ ЧЪТЩЧЩ БЧЙБВПНВ.

— чФПТПК ТБЪ УЕЗПДОС ОЕНГЩ ВПНВСФ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОХА УФБОГЙА, — ЗПЧПТЙФ ПО. — рТПОАИБМЙ, ЧЙДБФШ, ЮФП УАДБ РПДИПДСФ Й ТБЪЗТХЦБАФУС ЬЫЕМПОЩ У ХТПЧУЛЙНЙ ЮБУФСНЙ.

— б ЧУЕ-ФБЛЙ БТФРХМШВБФЩ, ЗПЧПТЙЫШ, РПДИПДСФ?

— еЭЕ ЧЮЕТБ ТБЪЗТХЦБМЙУШ, — ПФЧЕЮБЕФ юЕРБКЛЙО. — пТХЦЙС Х ОЙИ НОПЗП, ИПТПЫЕЗП ПТХЦЙС, Б ФТБОУРПТФБ НБМП. фСЗБЮЕК ОЕФ. йЪ-ЪБ ЬФПЗП НБОЕЧТЙТПЧБОЙЕ БТФРХМШВБФПЧ ОЕЧПЪНПЦОП... б РПУНПФТЙ, ЮФП ОБ ХМЙГЕ ФЧПТЙФУС, — Й юЕРБКЛЙО РПЛБЪЩЧБЕФ Ч ПЛОП. рПДОЙНБС УФТБЫОХА РЩМШ, РП ДПТПЗЕ ДЧЙЦЕФУС УФБДП РПТПДЙУФЩИ ЛПМИПЪОЩИ ПЧЕГ. пЧГЩ ЙДХФ НЕДМЕООП, МЕОЙЧП. ъБНЩЛБАФ ЫЕУФЧЙЕ ФТЙ РПДЧПДЩ, РЕТЕДЕМБООЩЕ РПД ГЩЗБОУЛЙЕ ЛЙВЙФЛЙ, У РПМХЛТХЗМЩН ЧЕТИПН, РПЛТЩФЩН ОЕРТПНПЛБЕНПК ФЛБОША. йЪ ЛХЪПЧПЧ ЧЩЗМСДЩЧБАФ ЦЕОЭЙОЩ Й ДЕФЙ, ЗТСЪОЩЕ, ЪБРЩМЕООЩЕ, ЛБЛ Й ЧУС ЬФБ ХМЙГБ УП ЧУЕНЙ УФТПЕОЙСНЙ Й ЪЕМЕОША.

— фТЕФШЙ УХФЛЙ ЧПФ ФБЛ ЧУЕ ЙДХФ ОБ ЧПУФПЛ, — У ЗТХУФША УППВЭБЕФ НБКПТ.

— б ЛХДБ ОБ ЧПУФПЛ? — УРТБЫЙЧБА С.

юЕРБКЛЙО ХДЙЧМЕООП УНПФТЙФ ОБ НЕОС Й, ЧЩЛЙОХЧ У УЙМПК ЪБ ПЛОП ОЕДПЛХТЕООХА РБРЙТПУХ, ОЕТЧОЙЮБС, ПФЧЕЮБЕФ:

— ъБ чПМЗХ. фБЛ ПОЙ УБНЙ ЗПЧПТСФ.

ч ЛПНОБФЕ УФБОПЧЙФУС ФЙИП, ОП ОЕОБДПМЗП. вЕУРПЛПСФ ФЕМЕЖПООЩЕ ЪЧПОЛЙ.

— фТЙ ЛПНВБФБ, — ЗПЧПТЙФ ПО, — ДПМПЦЙМЙ, ЮФП ЙИ МАДЙ ХЦЕ ОБ УВПТОЩИ РХОЛФБИ Й, ЛБЛ ФПМШЛП ОБЮОЕФ ФЕНОЕФШ, ПОЙ ДЧЙОХФУС Ч РПИПД.

— б ФЩ УБН ЛПЗДБ ЧЩЕДЕЫШ?

— с? — РЕТЕУРТБЫЙЧБЕФ йЗПТШ. — лБЛ ЛБРЙФБО ЛПТБВМС, ЧЩЕДХ, ЛПЗДБ У НЕУФБ ФТПОХФУС РПУМЕДОЙЕ РПДТБЪДЕМЕОЙС.

— оЕ РПЪДОП МЙ ВХДЕФ?

— оЕ ЪОБА, — ПФЧЕЮБЕФ ОЕНОПЗП РПЗТХУФОЕЧЫЙК юЕРБКЛЙО. — дБЧБК-ЛБ ЧУЕ ЦЕ РПДЛТЕРЙНУС, Б ФП ФЕВЕ УЛПТП Ч ДПТПЗХ.

пВЕД ОБЫ ОЕУЛПМШЛП ЪБФСОХМУС. нБКПТБ ФП ЧЩЪЩЧБМЙ Л БРРБТБФХ, ФП ДЧБ ТБЪБ РТЙИПДЙМ ЛПНВТЙЗ Й ПФДБЧБМ УТПЮОЩЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. уМПЧПН, ЛБЛ УМЕДХЕФ ФБЛ Й ОЕ РПЗПЧПТЙМЙ.

оБ ЪБЛБФЕ ЧЩЕИБМЙ ЙЪ вЕМПЛХТБЛЙОП. цБТБ ОБЮБМБ УРБДБФШ. у УЕЧЕТБ РПФСОХМ МЕЗЛЙК ЧЕФЕТПЛ, РТЙСФОП МБУЛБАЭЙК ЧУРПФЕЧЫЕЕ МЙГП.

уФБТПВЕМШУЛ... юФП ФЕРЕТШ ФЧПТЙФУС ФБН? чЙДЙНП, ЛБЛ Й ЪДЕУШ, Ч ВТЙЗБДЕ, УТПЮОП УФСЗЙЧБАФУС У ТХВЕЦБ ОБЫЙ ВБФБМШПОЩ Ч нПУФЛЙ Й оПЧ. бУФТБИБОШ. б ЪБЧФТБ ОБ ТБУУЧЕФЕ УБРЕТЩ РПКДХФ, РПОХТЙЧ ЗПМПЧЩ, РП ЙЪВЙФЩН РЩМШОЩН ВПМШЫБЛБН, ХОПУС Ч УЕТДГЕ ЗПТЕЮШ РПТБЦЕОЙС Й ФЧЕТДХА ТЕЫЙНПУФШ ПФПНУФЙФШ ЧТБЗХ.

«оЕХЦЕМЙ, — ДХНБА С, — РПЧФПТСЕФУС 1941 ЗПД Й НЩ ОЕ ПУФБОПЧЙН ОЕНГЕЧ? юФП ОБН НЕЫБЕФ ЪБДЕТЦБФШ ЙИ? пФУХФУФЧЙЕ ТЕЪЕТЧПЧ? оП ПОЙ ЙНЕАФУС. рТБЧДБ, ОЕ ЪДЕУШ, ЗПЧПТСФ, Б ЪБ чПМЗПК. оП ФПЗДБ ЛБЛ ЦЕ ВЩФШ?»

чПДСООЙЛ ПВТЩЧБЕФ НПЙ ДХНЩ ОЕПЦЙДБООЩН УППВЭЕОЙЕН:

— рПЛБ ЧЩ ПВЙДБМЙ, С ЭЕ ДЧЙ ЪБРТБЧЛЙ ЗПТАЮЕЗП ДПУФБЧ. фЕРЕТШ НЩ Й ОБ ЛТБК УЧЙФБ ДПВЕТЕНУС.

чПДСООЙЛ ИЙФТП ХИНЩМСЕФУС Й, РЕТЕЛМАЮБС УЛПТПУФШ, УРПЛПКОП ДПВБЧМСЕФ У ИТЙРПФГПК:

— с ИПФЙЧ, ЭПВ ЧЩ, ФПЧБТЙЭ ОБЮБМШОЙЛ, НЕОШЫЕ ИЧЩМПЧБМЙУШ, ВП ГЕ, СЛ ФП ЛБЦХФШ, ЧТЕДОП.

пУФБФПЛ РХФЙ НЩ ВПМШЫЕ ОЕ ТБЪЗПЧБТЙЧБЕН ДТХЗ У ДТХЗПН, ИПФС чПДСООЙЛ Й РПТЩЧБМУС НОЕ ЕЭЕ ЮФП-ФП УЛБЪБФШ.

чЯЕЪЦБЕН Ч вЕМПМХГЛ. хЦЕ УПЧУЕН ФЕНОП. ъБ ТЕЛПК, УПТЕЧОХСУШ НЕЦДХ УПВПК, ЛЧБЛБАФ МСЗХЫЛЙ. оБ ХМЙГБИ ОЙ ДХЫЙ, ЛБЛ ВХДФП ЧУЕ ЧЩНЕТМП. х ЧПТПФ ВПМШЫПК ДЧХИЬФБЦОПК ЫЛПМЩ УФПЙФ ЮБУПЧПК. ъДЕУШ ЫФБВ ОБЫЕК УБРЕТОПК БТНЙЙ. дБ, ФХФ ФПЦЕ ЧУЕ ОБ ЛПМЕУБИ. ыФБВОЩЕ НБЫЙОЩ, ЪБНБУЛЙТПЧБООЩЕ, УФПСФ ДПЧЕТИХ ОБЗТХЦЕООЩЕ ОХЦОЩН Й ОЕОХЦОЩН УЛБТВПН.

рТЕДУФБЧМСАУШ РП УМХЮБА РТЙВЩФЙС ЛПНБОДХАЭЕНХ ЗЕОЕТБМХ лПУЕОЛП. ъБУФБА ЕЗП Й ЮМЕОБ чПЕООПЗП УПЧЕФБ ВТЙЗБДОПЗП ЛПНЙУУБТБ чМБУПЧБ ЪБ ТБУУНПФТЕОЙЕН ПРЕТБФЙЧОПК ЛБТФЩ.

— фПМШЛП ЮФП ЧЕТОХМУС ЙЪ тПУУПЫЙ ПФ йМШЙОБ-нЙФЛЕЧЙЮБ ЧПЕОЙОЦЕОЕТ 3 ТБОЗБ лТБМЙЮ Й РТЙЧЕЪ ОЕТБДПУФОЩЕ ЧЕУФЙ, — УППВЭБЕФ ЗЕОЕТБМ. — оБЫЙ ЧПКУЛБ ПФИПДСФ РП ЧУЕНХ ЖТПОФХ. оЕНГЩ ВЕЪХДЕТЦОП ТЧХФУС ЧРЕТЕД, ЧЩВТБУЩЧБС РП РХФЙ ОБУФХРМЕОЙС ДЕУБОФЩ Ч ФЩМХ ОБЫЙИ ЮБУФЕК. пОЙ УЕАФ РБОЙЛХ Й ЧЩЪЩЧБАФ ОЕХЧЕТЕООПУФШ Х УМБВПОЕТЧОЩИ МАДЕК. бТНЙС РПМХЮБЕФ ОПЧХА ЪБДБЮХ. юЕТЕЪ РБТХ ЮБУПЧ ФТПЗБЕНУС Ч РХФШ. вХДШФЕ ЗПФПЧЩ УМЕДПЧБФШ ЪБ ОБНЙ.

лПЗДБ С ЧЩЫЕМ ПФ ЛПНБОДХАЭЕЗП, Ч ЛПНОБФЕ УФПСМ нЙИБЙМ нЙИБКМПЧЙЮ лТБМЙЮ.

— юФП ЦЕ ВХДЕФ У ОБНЙ? — У ЬФЙНЙ УМПЧБНЙ ЧУФТЕФЙМ ПО НЕОС.

— эЕ ОЕ ЧЕЮЕТ — ЗМБУЙФ ХЛТБЙОУЛБС РПУМПЧЙГБ, — ДПОЕУУС ЙЪ ДБМШОЕЗП ХЗМБ ЛПНОБФЩ ЗПМПУ чПДСООЙЛБ. — жБЫЙУФПЧ Х вЕТМЙОБ ДПВЙЧБФШ ВХДЕН.

— чПФ ЬФП НПМПДГПН, — Ч ХОЙУПО ПФЧЕФЙМЙ НЩ У лТБМЙЮЕН, Й ЧУЕ ЧНЕУФЕ ЧЩЫМЙ Л НБЫЙОБН.