Когда умер старец николай гурьянов. Гурьянов, николай алексеевич
На остров Залит к отцу Николаю Гурьянову в 98-м году певица Ольга Кормухина плыла не одна. На кануне она познакомилась с Алексеем Беловым, лидером группы «Парк Горького», и тот попросил отвезти его к старцу.Я уже знал, что есть такой старец, я знал, что есть несколько старцев, но это The старец.
Действительно, все говорили
«Из всех старцев, это самый необыкновенный».
Когда мы ехали, я так Лешу увещевала, говорила: «Учти, старец, к нему едут узнать волю Божью, свой путь. А вдруг скажет тебе, Лешка, в монастырь?». Он говорит: «Я готов!», я думаю «Ой, ли! Спроси еще что нибудь такое, к чему не готов!». Вот оно так и вышло.
В келью к отцу Николаю они зашли вдвоем.
Ну, я увидел Серафима Саровского. Вот, как я себе представлял из прочтенного.
Вдруг он вот так смотрит и говорит:
Жена твоя?
Муж твой?
А вы повенчайтесь!
Как ломанулись в разные стороны, батюшка засмеялся.
Ольга и Алексей поженились через несколько месяцев. Еще через год у них родилась дочь. На Залите теперь у Кормухиной с Беловым теперь свой дом и семейный райский уголок. Ведь они убеждены - здесь жил святой, отец Николай Гурьянов.
Когда приходишь в аэропорт, там есть такое место, где всех заставляют снимать башмаки и переходить через сканер такой. Ты понимаешь, что никакую железную вещь ты не спрячешь, все покажет на экране. Вот так и душа подсказывает, что его взгляд, отца, он смотрит не с земли, а с неба на тебя. Он стоит на земле, но смотрит на тебя с неба. И все открыто.
Человека приносили в одеяле, бывало, тяжелого, умирающего. Можно сказать, привозили благословить на смерть, помолиться о его загробной участи. А человек уходил назад своими ногами. Не это было главное, не это поражало. Поражало то, как преображались люди. Как за один день человек мог совершенно измениться внутренне.
Встреча со старцем изменила и саму Ольгу и всю ее жизнь. Когда она дает концерты в Пскове, цветы от поклонников привозят на остров, на могилу к своему духовнику.
У нас батюшку называли «Ходячим Евангелие». И все, с кем мы не разговаривали, у всех одно и тоже впечатление, когда ты впервые его лицезрел, была одна мысль: «Так это все правда! Вот все, что пишет Евангелие - это все правда!»
И действительно, как Господь говорит: «Будете делать и как я и больше и больше меня».
Да хранит всех вас милосердие Божье, на долгие многие лет. Прошу святых молитв и помолитесь за меня, грешного.
У каждого, кто живет на Псковско-Чуйском озере, есть своя невероятная история с острова Залит.
Выходит он на службу с кельи. Он выходит, голуби поднимаются, на голову ему садятся, на плечи, на руки. И вот эта вся стая, от его кельи летит до сюда. Приходит он сюда, на паперть, они с него слетают, садятся на паперть и ждут, когда он отслужит. Отслужит - такая же система, эта вся стая ему на голову, на плечи, на руки, и с ним до кельи. Это было чудо.
Мужичок то у нас рассказывал: «Батюшка с ума сошел!», я говорю чего? А он:
Я, - говорит, - иду, а батюшка:
Постой, ты маме передай привет.
Я говорю:
Какой маме, она умерла. Какой привет?
Он потом, через 3 дня умер.
Рыбакам острова Залит повезло жить по соседству с чудом. Те, кому оно было необходимо, добирались сюда и на моторке в шторм и по тонкому льду. Выпускник ВГИКА Георгий Шептунов, впервые побывал о необыкновенного старца еще в середине 80-х.
Он мне предсказал, что я буду монахом тогда, когда я еще просто не помышлял об этом.
Начинающий сценарист тогда только собирался жениться, и слова старца о монашестве только рассмешили его. Но, уже через пару лет, сценарий его собственной жизни, только подтвердил правоту отца Николая.
Отец Николай был такой труженик Христов и молитвенник. Как Господь для земных людей, часто говорил притчами, так и отец Николай, тоже очень часто говорил притчами, стишками какими-то. Иногда прибаутками какими-то, которые только потом понимаешь.
Прощай мой век, как день вчерашний,
Как дым, промчалась жизнь моя
И двери смерти, страшно тяжки,
Уж недалеки от меня.
Ольга Кормухина, наоборот, просила благословения на монашеский постриг. Но ей отец Николай не велел уходить со сцены.
Прям выходит с кельи и «до, ре, ми, фа, соль, ля, си» и мне показывает. Я запела «фа, соль, ля, си, до». Он меня погладил так нежно, как мама никогда не гладила, и говорит:
Какая же ты у меня будешь певица! Ой, какая же ты у меня будешь певица!
Рок-музыкант, Алексей Белов, впервые попал на Залит успешным эмигрантом. Вместе со своей группой «Парк Горького», он сделал карьеру в Америке.
Наш дом висел прям над обрывом. А напротив, через лощину, был дом Мадонны.
После встречи со старцем, в Голливуд он больше не вернулся.
Я увидел человека, который, наверно в самом главном деле жизни, достиг совершенства. И мне захотелось жить там. Где рождаются такие люди. Что толку было оставаться в этом Голливуде, в конце концов. И я уже больше 10 лет жил в этом месте, и ничего нового и интересного для себя там не видел. А здесь открылась целая Вселенная.
Вместе с Ольгой Кормухиной, которую отец Николай нарек ему в жены, они стали частыми гостями на острове.
Мы все время ездили к старцу, постоянно. Мы, наверно, два раза в неделю могли съездить к нему. Ну, так хотелось, потому что рядом с ним была такая благодать, как будто, ну, у Христа за пазухой.
Семейной паре рок-звезд, старец служил путеводной звездой в духовном восхождении.
Собственных сил недостаточно. Это все равно, что человек захочет собственными силами подняться на Эверест, и он откажется от услуг проводника. Я думаю, что он очень быстро погибнет, не дойдя, наверно, и четвертой части пути. А духовный путь он гораздо более сложный и опасный, чем подъем на Эверест.
И через 10 лет после кончины местного чудотворца, остров Залит посещают паломники. Тишину размеренной деревенской жизни они не нарушают. А когда-то в 90-е годы, на пике популярности старца, у его домика толпились сотни приезжих.
С праздником, мои драгоценные. Да хранит вас всех милосердие Божие на долгие многие лета. Спаси Вас, Господи. Я Вас помажу мазью.
Здесь, во дворике, вместе с ответами на неразрешимые вопросы, паломники получали от батюшки заряд божественной любви и человеческого тепла.
Мои драгоценные, Вы используете то, что необходимо в блаженстве. Данную вам истину, которая необходима во спасение.
При этом, отец Николай часто юродствовал, шутил, и даже раздавал затрещины.
Он всегда говорил нам «Вы не скорбите. Милость Божья всегда впереди нас бежит. Только молитесь Богу и не грешите. И всегда милость Божья впереди нас бежит. А мы потом за ней ковыляем» и начинал показывать, как мы ковыляем.
Это не был такой юродивый, как к примеру Василий Блаженный. Когда он видел, что люди его все равно слушать не будут, или, во всяком случае, не хотят услышать его, а хотят добиться того ответа, который им нужен, ну он, зачастую, облекал в такое, легкое юродство, свои ответы. Не серьезно относился. Не терял ни сил ни времени, а прикидывался немножко дурачком.
Ангелу мирно, верный наставник, и Хранителю. Путь вам во восвояси. Помоги вам, Господи. Только осторожненько идите, по морю то. Идите, хоронить то некому.
Толпы страждущих, приезжали сюда не напрасно. Казалось, для молитвы старца нет ничего невозможного.
Ему юбилей справляли, я сейчас не помню, 80, наверно, лет ему тогда было. И, вот, и наш Владыка привозил ему награду. А ехать, был очень сильный ветер, большая волна и не выйти было. Он позвонил на остров, нашей старости. Сходи к батюшке, мол, мы к нему едем, его поздравлять, награждать. Пусть он помолится, чтоб погода хорошая была. Вот, он помолился, все успокоилось, озеро, они приехали. Да, и солнышко выглянуло. Все сделали, значит, они уехали. До Пскова дошли, сошли. Начался ветер, и такой шторм.
Елену Абрамичеву всегда можно найти в храме, где служил отец Николай. Сегодня на острове она единственный бесплатный и безотказный экскурсовод.
Наш старец 40 лет ходил в храм. Как говорят, даже летал. И все мы, вприпрыжку за ним бежали, чтоб получить благословение, утешение, ответы на вопросы.
В отличие от большинства здешних жителей, Елена не коренная островитянка. Когда-то давно, узнав об уникальном священники, она приехала к нему из Петербурга за советом.
Идет он по храму, ко мне, значит, так выходит, и так громко мне говорит, на весь храм, акустика ведь здесь хорошая, говорит: «Грешница, блудница, - хлоп меня в лоб. Я покраснела, думаю, это не я. А он мне говорит, - столько лет замужем и не венчанная».
Пораженная прозорливостью и строгостью старца, Елена стала к нему присматриваться.
Около домика, он там стоит с людьми разговаривает, а я стою и думаю6 вот батюшка очень старенький, наверно умрет скоро. Где ж тогда такого искать? И только я это подумала, он прекращает разговор с теми людьми, поворачивается ко мне, машет рукой и говорит: «Я еще поживу, поживу, знаешь ли!»
Елена в одночасье оставила все, престижную работу фото художника, двух сыновей, городскую жизнь, чтобы навсегда поселиться здесь, в рыбацкой деревне, на острове.
Все хорошо у меня было, своя фотомастерская, аппаратура, все сохранилось. И опыт у меня большой, но я уже поняла, что все, я пленница. Я пленница его любви, но свободная и счастливая.
Людмила Азаркина тоже переехала на остров из Петербурга. Ее знакомство со старцем тоже началось с обыкновенного чуда.
Пнул меня вот так вот в грудь и говорит: «А где крестик?» В поезде цепочка оборвалась и я крестик положила к себе в карман. И батюшка, не видя его, все это увидел, можно так сказать, через мои одежды и сказал: «Ты крестик так не носи».
Последние 8 лет Людмила собирает и записывает воспоминания об отце Николе Гурьянове. Первый том, в 600 страниц, уже вышел. Сейчас готовится второй. Став биографом старца, она была поражена тем, сколько испытаний с молодости выпало на его долю.
Три года он провел в лагерях на строительстве железной дороги в Заполярье.
Обвинение у него было «контрреволюционная деятельность», которой, конечно, батюшка никогда не занимался. Он просто перед людьми исповедовал веру. Упала железная балка при строительстве ему на ступню и он ползал. Он выходил на работу, рассказывал одной матушке, она говорит:
А почему ты полз? Не мог полежать в санчасти, где-нибудь?
А он говорит:
Нет, похлебки бы не дали.
В оккупированной немцами Прибалтике, в 42-м году, он принял священный сан и служил на приходах. А потом вернулся на родину, рискуя снова попасть под арест.
Вера православная его всегда спасала. Он на столько служил людям, что это было просто невероятно где-то его уличить в других делах.
На острове Залит, отец Николай прожил более 40 лет. И даже для строителей коммунизма, всегда был главным авторитетом.
Отец Николай, вообще-то, очень с многими людьми переписывался. У него было знакомство с такими людьми, ну, как Косыгин, например,
В регионе начинали выборы. Пока не благословит, мы не начинали выборы без него. Человек всегда сидел дожидал, отец Николай пока не придет и первым не проголосует.
Местные жители очень любили деятельного батюшку, ведь это он озеленил весь остров Залит.
Вот это все, что насажено, это все у него. Здесь и здесь и на том кладбище - это все он. Голод был острый.
Он сам мастерил кадила, лампады и всякую богослужебную утварь.
Часто делал подсвечники, изготовлял из самоваров. Вот видите, как прибито, с любовью. А это, вероятно, из люстры детали. Видите, все припаяно, в ручную все.
А главное, он всегда молился за жителей острова, за рыбаков, уходящих на промысел в любую непогоду, и всех знал по именам.
Я помню, как он служил литургию удивительно. У него были ящики с помянниками, и он в холодном храме, зачастую один, поминал всех тех жителей острова, которых он крестил и отпел. Это были ящики помянников просто. Это продолжалось долгие часы. Он стоял их и поминал.
Вы на паперти-то, водочку не пейте. Вода водку не любит, - здесь рыбаки, они все связаны с водкой, потому что холодно, труд тяжелый. Так вот, он поговорит с человеком, понимаешь, не пьет, да!
В конце 80-х, матушка Георгия Щукина, тогда еще простая монахиня, принимала гостя, дорогого отца Николая, в Пюхтецком монастыре. Там она жила уже два десятка лет и никуда уезжать из Эстонии не собиралась. А несколько ее сестер-монахинь, как раз готовились к переезду в Иерусалимский монастырь.
Сестры, вот группа этих иерусалимских, говорят:
Батюшка, ну как же мы, нас посылают туда, а там матушки игуменьи нет! Как это без матушки?
А он немножко так юродствовал, еще да и пальчиком:
Что ты говоришь, что ты говоришь! Как нет игуменьи? - а я там иду, одну комнату открываю, келью, - там Пюхтецкая, Пюхтецкая там игуменья! А ты говоришь нет игуменьи!- вот так ей.
А она говорит:
Так нету, батюшка, там пюхтецкой!
Так будет, будет, - и на меня сзади показывает, я то не вижу, - Георгиюшка, Георгиюшка!
Так старец предсказал матушке Георгии, что она станет игуменьей Горнинского монастыря на Святой земле, еще за несколько лет до этого назначения.
За месяц до того, как меня сюда назначить, он мне присылает конвертик. И написано «игумене Георгии», когда ничего этого не было. Я так вообразила, ну, думаю, батюшка юродствуя что-то там придумал. А через месяц Святейший звонит мне: «Теперь, матушка Георгия, надо потрудиться в Горнем монастыре в Иерусалиме». У меня чуть трубка не упала.
С батюшкой я познакомился в кинотеатре, т. е. это, где-то в середине 80-х годов, уже на излете советской власти. Вдруг, вышел в прокат фильм, который назывался «Храм». И один сюжет был, как раз, посвящен батюшке. Я его как-то сразу полюбил.
«А может Вы попьете? Пожалуйста! Попейте, попейте! Не стесняйтесь, только уже холодный».
Научный сотрудник исторической библиотеки, Леонид Грилехис, сначала стал завсегдатаем островной кельи, а потом, под влиянием старца, и сам принял священный сан.
«Я просто там Ангелом создан. Простота. А где мудрено - там не одного»
Когда возвращаешься, плывешь на лодочке, и вдруг, чувствуешь, что ты такой вроде бы тот, и не тот. Что, что-то в тебе появилось новое, светлое, как-будто кто-то тебя изнутри почистил. Вот. И вот это было, конечно, самым большим каким-то чудом.
Удивительно, что местом служения отца Леонида, тоже стал остров. Так называется подмосковное село, где стоит его храм. Назначение на этот приход, ему однажды предсказал старец.
Я тогда служил в Подольске. И вот, он сам повернулся ко мне и говорит: «А Вам я говорю, что будете служить на острове», - ну тогда для меня остров, это был как остров Залит. ну. Вот, как оказалось, я уже 21 год настоятельствую в селе Остров.
«Господи, Иисусе Христе, сыне Божьем, помилуй меня, грешного...»
Художественный фильм «Остров» вышел уже в середине нулевых. Образ юродиевого праведника, в исполнении Петра Мамонова, дополняют духовные песнопения. Мало кто знает, что они принадлежат перу отца Николая Гурьянова.
«Господи, помилуй! Господи, прости! Помоги мне, Боже, на моем пути!»
Отец Николай сочинял стихи и музыку, пел и аккомпанировал себе. Фисгармония в старческой кельи, неизменно изумляла гостей.
Таким его впервые увидел и Сергей Мирошниченко, известный кинодокументалист. На Залите он выбирал натуру. Разрешение нам съемки сельсовет не давал без санкции отца Николая.
Знаете, ребята, мы ничего не понимаем в вашем деле кино. Вот сходите, здесь есть отец Николай. Вы с ним поговорите, а потом возвращайтесь к нам.
Тот разговор со старцем, режиссер запомнил навсегда. Живя отшельником в затерянном краю, батюшка лучше многих знал о том, что происходит в столице и в стране.
Вы знаете, там у вас есть такой режиссер, Тарковский Андрей Арсеньевич, он сейчас снимает очень серьезную философскую картину, о том, как люди современные не могут ни во что верить. Об отсутствии веры внутри человека, которое ведет человечество к гибели.
Потом, спустя полгода, была премьера во ВГИКе, первый показ «Сталкера», и я, когда смотрел, сразу вспомнил тот фильм.
«Откуда ты взял, что это чудо существует в самом деле? Кто Вам сказал, что здесь действительно желания исполняются?»
Залитский Николай Чудотворец возрождал веру в человеке, призывал его к любвеобильности и не уставал напоминать о главном - о спасении души. Он часто показывал наглядно, на иконе, куда надо стремиться.
«Какое счастье нам с тобою. Что нас ждет, посмотри. Вот куда, а не сюда».
Хотя, даже икона не могла отобразить больше того, что люди видели в самом отце Николае. Сияющую высоту духа и живую праведность.
«Как хорошо у нас, слава тебе, Господи! Отец Небесный не оставляет нас!»
Ну как можно рассказать Бога? Как можно словами рассказать веру? А батюшка, это был воплощение, это был преподобный. Это что значит? Это в высшей степени подобие Богу!
Как когда-то к домику батюшки, сегодня паломники устремляются к его могиле. Не дожидаясь официальной канонизации, верующие обращаются к отцу Николаю Гурьянову, в молитвах, как к святому старцу.
Старец говорил благодарить Бога за все. Даже в самые темные жизни твоей жизни, не уставай Бога благодарить! Он ждет этого от тебя. Он это вкладывал в сердце. Вот, ты хочешь, а уже не избавишься от этого никогда. Потому что, когда ты именно этим путем следуешь, ты получаешь такую неземную радость и благодать, с какой ничто не сравниться. И это ни какая, знаете, временная радость, или какая-то, наитие, понимаете, чувство какое-то временное. А это чувство, которое все время с тобой. Оно может быть тише, как огонь, тише-ярче, и оно все время с тобой.
Биография протоиерея Николая Гурьянова
Протоиерей Николай Гурьянов
С давнего времени на Руси практикуется особенный образ подвижничества – старчество. Это уникальная человеческая способность, которая не зависит от возраста, это особая разновидность святости. Старец — проводник Высшей воли. Это духовный врачеватель, который наблюдает душу своего ученика и «лечит» её при необходимости, способствуя развитию её духовности. Такие люди одарены Богом прозорливостью, часто они могут предсказывать и даже являть чудеса. Таким старцем был наш с вами соотечественник и современник – Николай Гурьянов.
Николай Алексеевич Гурьянов
В семье обеспеченного торговца из села Чудские Заходы родился будущий старец Николай Алексеевич Гурьянов.
Тогда это был Гдовский уезд Петербургской губернии.
Его отец Алексей Гурьянов был владельцем торговой лавки, а его мама — Екатерина, была сельской крестьянкой.
Места, где был рождён Николай, особенные – в их окрестностях когда-то проходила великая битва, исход которой решил судьбу нашего государства. Легендарное Ледовое побоище или Чудская битва в 1242 году.
Младенец Николай был крещён в храме Архистратига Михаила в Кобыльем Городище, недалеко от которого и состоялась выдающаяся своей значимостью ледовая сеча. Детские годы и отрочество Николая прошли при этом храме.
Полезные материалы
Ещё ребёнком он служил в алтаре . Эта церковь была любима всеми домочадцами: отец был церковным регентом, три его брата также пронесли любовь к божественным песнопениям через всю жизнь. Один из братьев, Михаил, даже защитил профессорское звание в консерватории Петербурга.
По дошедшему до нас преданию оказалось что, будучи ещё одиннадцатилетним подростком, Николай бывал на острове Залита (Талабск). Вместе с настоятел ем храма Архангела Михаила, где в то время он был алтарником, Николай поехал по делам прихода. По дороге они остановились в Талабске и навестили живущего там блаженного, которого звали Михаил. Он был болен и носил вериги (цепи). Его почитали как прозорлив ц а .
Остров Талабск, который в советское время был переименован в Залит.
При встрече он угостил настоятеля храма маленькой просфор ой , а мальчика большой и сказал: «Гостёк наш приехал». Его слова были предсказанием того, что в будущем Гурьянов много лет прослужит на этом острове. Так и случилось. Уже потом, спустя много лет, живя на острове, отец Николай часто приходил на могилу блаженного, приглашая также и прихожан молиться блж. Михаилу.
Когда Николай был пятилетним ребёнком, скончался его отец. В то время епископом Гдова, викарием епархии Санкт-Петербурга был митрополит Вениамин. Практически он стал отцом для Николая. Часто помогая владыке во время богослужения, подросток воспринял от него и его душевную мудрость, и его мужество. Однажды духовный отецсказал Николаю: «Какой ты счастливый, что ты с Господом… » и дал в благословение архиерейский крест, который впоследствии старец Николай хранил как бесценную святыню.
С самого детства маленького Колю называли монахом . У него даже была своя комната – келья , где стояли иконы, духовные книги и царские портреты. Среди друзей Николая были дети, которые поддерживали его священнические устремления и ходили с ним крестным ходом по деревне, держа в руках кресты и иконы. Мальчик любил уединяться и часто в одиночестве служил литургию .
Юность, образование
Обучаясь в школе, юноша особенно любил уроки учительницы, которая преподавала словесность. Он даже сохранил её фотографию, что говорит о её почитании старцем. Эта женщина посеяла в его душе любовь к поэзии, к слову. Он считал, что учителя должны быть проводниками веры. Своей любимой учительнице он говорил:
«Прошу вас, говорите о Боге и Царе. Вам, учителям, грешно молчать… »
Из этих слов становится понятно, отчего Николай Гурьянов после завершения учёбы в школе решил поступить на обучение в Гатчинский педагогический техникум, а затем получить высшее образование по специальности в Ленинграде.
Его учёба в институте пришлась на конец двадцатых годов, когда в стране бушевала очередная религиозная кампания. В это время закрывали и даже разрушали церкви. Николай не мог принять такого святотатства и высказался в защиту храма, который собирались закрыть. Он говорил о том, что храм – это не только святыня , но и культурно-исторический памятник. Вскоре студент Гурьянов был исключён из института и взят на заметку как политически неблагонадёжный.
Ссылки
Уехав из Ленинграда, Гурьянов стал псаломщиком в церкви села Ремда, а также вёл уроки в сельской школе. Слова о роли учителя в распространении веры, которые он когда-то высказал любимой учительнице словесности, он сам стал претворять в жизнь. Однако его арестовали за религиозную пропаганду, которая приравнивалась к контрреволюционной деятельности. Начались мытарства старца: тюрьма Кресты, затем ещё три тюрьмы и исправительный лагерь.
Первая его ссылка была назначена по суду в мае 1930 г. Он был отправлен в село Сидоровичи в Киевском округе. Поселившись в Сидоровичах, Гурьянов стал служить псаломщиком в церкви. Однако даже года он там не прожил. Кто-то настрочил донос и весной 1931 года он вновь был арестован и сослан в Сыктывкар, откуда бежал. После поимки Николай был помещён в лагерь. Там, на строительстве железнодорожной линии к Воркуте он пережил страшные испытания и страдания. Его жизнь не раз была под угрозой: его придавило вагонеткой, а в другой раз на ноги ему упал тяжёлый рельс, отчего ноги его остались покалечены навсегда.
Молодой священник
Отец Николай в молодости
Николай Гурьянов был освобождён в 1936 году. Имея судимость, он не надеялся найти работу. Но тогда очень не хватало учителей, и он был принят в сельскую школу. До начала войны Гурьянов преподавал в школе.
Его не призвали в армию из-за болезни ног. С началом войны он был вынужден перебраться в Прибалтику – сначала это была Рига, а потом Вильнюс. Митр. Виленский и Литовский Сергий зимой 1942 года совершил чин рукоположени я Гурьянова в дьяконы, а чуть позже в священники. В этом же году Николаем были успешно окончены курсы богословия, и он стал священником в Свято-Троицком монастыре г. Рига. Следующее его назначение — уставщик в Свято-Духовом монастыре в г. Вильнюс, где он также был и певчим на клиросе . Летом 1943 года отец Николай был назначен в приход Гегобросты Паневежиского благочиния, где нёс службу пятнадцать лет. Там же он стал пр о тоиере ем .
Отец Николай был семинаристом в Виленской духовной семинарии, а в 1951 году закончил семинарию в г. Ленинграде. Три года он учился также в Духовной Академии.
Остров Талабск (Залит)
В 1958 году, имея положительный отклик на своё прошение, Николай Гурьянов приехал на о. Талабск, где нёс службу сорок лет до самой своей кончины. Это было непростое время, тот период хрущёвского правления, когда в стране проводились антирелигиозные кампании. Поэтому священника жители острова встретили настороженно.
На острове жили рыбаки, и все мужчины состояли в артели. Семьи надолго оставались без мужских рук, когда рыбаки уходили на промысел. Отец Николай всегда преклонялся перед тружениками, поэтому помогал женщинам, оставшимся без мужчин по хозяйству: мог с детьми побыть или присмотреть за больными и стариками. Жители острова постепенно стали доверять ему, а затем и полюбили всей душой будущего старца. Несмотря на эту любовь, первое время батюшка проводил службы в пустой церкви: кто-то боялся, а кого-то власть воспитала безбожником. Терпеливо, по крупицам, сеял старец Слово Б о жие в сознание сельчан, и эти посевы дали свои добрые всходы.
Батюшка много трудился. Он благоустраивал храм свт. Николая: отремонтировал его, обновил его убранство, украсил новыми иконами. Выжженную войной островную землю он озеленил заново, превратив пустыню в цветущий зелёный оазис.
Домик отца Николая Гурьянова
Подвиг старчества
В 70-е годы особенно сильно проявилось благодатное дарование Николая Гурьянова – старчество, посланное ему Господом. О его прозорливости и о том, что предсказания старца сбываются, стало широко известно, и в рыбацкий посёлок начали стекаться люди со всей страны.
Отец Николай излечивал душевные и физические заболевания, при этом называл по имени людей, которых никогда прежде не знал до встречи. В беседе он рассказывал о жизненных обстоятельствах человека, давал советы, которые впоследствии меняли коренным образом жизнь собеседника. Многим он вернул здоровье, вымолив у Бога исцеление.
В те годы к старцу приезжало много паломников и многие из них присутствовали на его богослужениях, некоторые становились гостями в его доме. Никому старец не отказывал, всех привечал, на всех хватало у него любви и тепла.
Благословение батюшки Николая
Люди вспоминают, что получили от батюшки бесценный подарок – утешение , душевный покой, что их душа успокаивалась уже при одном виде старца. Наполненный божественным светом и любовью ко всем живущим на земле, он делился этим светом и этой любовью с окружающими. Каждый, кто побывал у старца, уходил от него с миром в душе и уверенностью в своём будущем, уходил обновлённым, преображённым человеком.
В этот день преставился прот. Николай Гурьянов. Господь подарил своему служителю долгую жизнь, батюшка умер в 93 года.
Похороны батюшки Николая
День памяти. Паломничество к могиле старца
Протоиерей Николай Гурьянов почитаем многими людьми. Остров Талабский, ставший его родным домом на 40 лет, сейчас и памятник удивительному человеку, и то место, куда почтить его память в день его кончины 24 августа приезжают паломники. Молятся у его могилы, просят о чём-то, благодарят за помощь и чудеса исцеления.
Случаи чудесной помощи батюшки Николая
А чудес этих, которые явлены были по молитве старца, состоялось великое множество. Приведём лишь некоторые:
- Удивительный, противоестественный в понимании современной медицинской науки случай чудесного исцеления, произошёл с митрополитом Питиримом (Нечаевым). Старец Николай излечил его от диабета. Он приказал митрополиту открыть рот и стал класть в него ложками сахар. На возражение Питирима, что ему нельзя сладкое, потому что у него диабет, старец только повторял: «А вы говорите, диабет»! От такого количества сахара могла наступить кома. Но случилось чудо исцеления. Никакого диабета при последующем обследовании врачи у Питирима не обнаружили!
- Широко известен также случай выздоровления больной не свёртыванием крови девочки. Приехав с мужем и ребёнком на остров, её мать подошла к воротам дома старца Николая, прижалась к ним лицом и стала молить молча, про себя: «Батюшка Николай! Спаси, спаси – дитё моё умирает». Через некоторое время ворота открылись, и к удивлённым людям вышел кот, который жил у старца в доме. Животное подошло к крохе и стало с ней играть. Родители замерли: ведь если котик поцарапает девочку, она может умереть от кровопотери – кровь у неё не сворачивалась. Так и случилось. Животное поцарапало девочку, и кровь стала капать из ранки, а потом вдруг остановилась. Счастье родителей было безмерно — ребёнок стал полностью здоров.
- Не только болезни физические излечивал старец Николай. Чудесным образом по его молитве у людей развивался музыкальный слух или дети начинали легко усваивать не поддающиеся ранее сложные школьные предметы. А самым главным в чудесах старца Николая Гурьянова было то, что он всегда правильно видел болезни человеческой души и помогал людям покаяться и вернуться к жизни без пагубных привычек, многим – прийти к вере.
Книга «Слово жизни»
Старец Николай оставил после себя письменное наследие – это книга «Слово жизни», которая уже три раза была переиздана. В ней собраны псалмы, которые батюшка собирал всю жизнь. Он всех просил, чтобы приносили ему всё интересное, что находили в книгах, изданных ещё до революции. К некоторым псалмам он сам написал ноты.
«Слово жизни» — это не стихотворный сборник, не художественная литература. Всё, что мы читаем в «Слове жизни» — это свидетельства о Божьей Благодати . Поэтому, несмотря на то, что в неё включены стихотворные строки некоторых светских поэтов, содержимое источника несопоставимо со светской поэзией. Эта книга — памятник соборного творчества.
Душеполезные наставления и высказывания
Батюшка был немногословен, поэтому его редкие высказывания становились афоризмами. Его наставления, заключённые порою в одну лишь фразу, отражали иногда целую жизненную программу. Вот некоторые из них:
«Ходи в храм и веруй Господу. Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец. Смирение и молитва – главное. Одна чёрная одежда – ещё не смирение».
«Пекись о своём мире душевном, вот и в мире будет порядок».
«Будьте всегда радостны, и в самые тяжёлые дни вашей жизни не забывайте благодарить Бога: благодарное сердце ни в чём не нуждается».
«Цель нашей жизни – вечная жизнь, вечная радость, Царство Небесное , чистая совесть, покой – и всё это в нашем сердце».
Молитва старца Николая Гурьянова
Господи, помилуй,
Господи, прости.
Помоги мне, Боже,
Крест свой донести.
Ты прошел с любовью
Свой тернистый путь,
Ты нес Крест безмолвно,
Надрывая грудь.
И за нас распятый
Много Ты терпел,
За врагов молился,
За врагов скорбел.
Я же слаб душою,
Телом также слаб,
И страстей греховных
Я преступный раб.
Я - великий грешник
На земном пути,
Я ропщу, я плачусь…
Господи, прости!
Помоги мне, Боже!
Дай мне крепость сил,
Чтоб свои я страсти
В сердце погасил…
Помоги мне, Боже!
Щедрою рукой
Ниспошли терпенье,
Радость и покой.
Грешник я великий
На земном пути…
Господи, помилуй,
Господи, прости!
Причислен ли о. Николай к лику святых
Старца Николая Гурьянова любят и почитают верующие. И, хотя старец не причислен еще к лику святых, многие не сомневаются, что в его лице мы имеем молитвенника и ходатая за нас пред Богом. Об этом свидетельствует жизнь батюшки и его самоотверженное служение Богу и людям. Об этом свидетельствуют и те люди, которым посчастливилось встречаться с старце, которые свидетельствуют, что от батюшки исходило невероятное тепло и свет.
Его святость ощущалась во всем – в жизни, в молитвах, в делах. Поучал всегда с любовью. Всегда. И люди чувствовали его любовь и молитвенную поддержку.
Прот. Олег Тэор.
Пророчества старца
Старец Николай Гурьянов дал несколько пророчеств, далеко не однозначных и вызывающих порой недоверие. Тем не менее, некоторые из них уже сбылись.
О будущем России
Когда старца спросили о будущности России, он предрёк государству такое правление, которое будет уподоблено коммунистической власти. Как говорил старец, Церковь снова подвергнется гонениям, хотя продлится это недолго. Затем к власти в стране придёт Православный Царь.
О последних временах
О последних временах он говорил, что об этом уже всё сказано в «Откровении Иоанна Богослова», и что от себя ничего не нужно придумывать. Батюшка не одобрял постоянные разговоры о конце света, не принимал запугивания и устрашения верующих, справедливо полагая, что нагнетание страха к добру не приведёт.
Все с ужасом ждут а нтихриста и думают о нём, а надо думать о Боге. Отец Николай говорил: «Если мы с Господом — антихрист не может причинить нам зла». А также говорил: «На все времена нужны смирение, кротость, благодарность Богу и особенно родителям. Это всё украшает человека и сохранит его в последние времена».
О Путине
Когда старца спросили о том, кто будет у власти в России после Ельцина, он ответил, что будет военный. «Власть его будет погонная».
О царской семье
Старец очень чтил царя Николая II и его семью, и постоянно говорил о том, что Россия до тех пор не воспрянет, пока не поймёт, кем был Царь Николай. Девятилетним мальчиком Николай увидел истязания, которым подвергся царь и его домочадцы. Он рассказал своей маме о том, что царя убили утром, после совершения казни, хотя об этом убийстве ещё никто не знал.
Старец повторял постоянно, что нужно покаяться за то, что русские люди позволили опорочить имя царя и позволили погибнуть царской семье. Необходимо молиться Царю Николаю, поскольку его очень боятся бесы, настойчиво говорил старец. Именно Николай II бережёт Отечество от войны в сегодняшнем безумном мире.
Келейницы, продвигающие идеи канонизации царя Ивана Грозного и Г. Распутина
К сожалению, вокруг старца Николая образовалась группа людей, желавших воспользоваться его именем ради продвижения своих искаженных взглядов на «святость» Г. Распутина, Ивана Грозного, и других, не соответствующих официальной позиции Русской Церкви, идей. Они раздавали от имени батюшки самочинно напечатанные иконы, призывая посетителей батюшки молится этим «святым». Это касается таких «монахинь» как В. Полищук и Т. Гроян («схимонахиня Николая»), о которых архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий неоднократно предупреждал, что их постриги ложные.
Когда эти женщины развили вокруг батюшки деятельную пропаганду своих идей, сам о. Николай был уже очень немощен и болен. «Келейницы» пользовались этим положением дел, сами решали кого можно допустить к о. Николаю, а кого нет, по хозяйски распоряжаясь в доме старца. Когда друзья и почитатели батюшки предлагали ему выгнать таких «помощниц», то он не позволял сделать этого, говоря, что это его крест, и смиренно терпел их.
Фильм об отце Николае Гурьянове «Свете тихий»
Старец Николай Гурьянов – один из тех великих людей в Православии, чей благодатный дар духовного врача многим людям помог и сейчас помогает стать ближе к Богу.
24 августа мы чтим память великого старца – протоиерея Николая Гурьянова (1909–2002). Более 40 лет старец служил в храме святителя Николая Чудотворца на острове Талабск (Залит) Псковской епархии. Будучи сам великим старцем, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил о протоиерее Николае Гурьянове, что он является «единственным по-настоящему прозорливым старцем на территории бывшего СССР».
Старец Николай Гурьянов советовал:
«Будьте всегда радостны и в самые тяжелые дни вашей жизни не забывайте благодарить Бога: благодарное сердце ни в чем не нуждается».
«Не огорчайтесь за посещение неприятностей: это спутники жизни в наших оздоровлениях».
«Верующий человек, он должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает. Любвеобильно!»
«Человек рожден для того, чтобы беседовать с Богом».
«Надо жалеть неверующих людей и всегда молиться: “Господи, избави их от этого вражеского помрачения”».
«Ведь это мы сейчас в гостях, а потом все пойдем домой. Но только, мои драгоценные, горе будет нам дома, если мы в гостях были да что-то нехорошее делали».
«Жить так, словно ты завтра умрешь».
«Идите и делайте добро. Всякая любовь покрывает множество грехов».
Старец в воспоминаниях современников
Игумения Пюхтицкого монастыря Варвара (Трофимова) вспоминала о старце Николае (Гурьянове): «К отцу Николаю, как к своему духовному отцу, ездили мы с матушкой Георгией (ныне игумения Горненской Иерусалимской обители) на остров ежегодно. Обычно мы ехали через Псково-Печерский монастырь. Я очень люблю эту древнюю обитель и особенно батюшку отца Иоанна (Крестьянкина). Они с отцом Николаем были очень похожи друг на друга: и почти ровесники, и говорили почти одно и то же. Разница была лишь в том, что отец Иоанн говорил прямо, а отец Николай в разговоре немного юродствовал, часто давал ответ духовной песней. Бегая славы человеческой, он ходил иногда в беретике, в маминой кофточке, в калошиках. Это мои любимые старцы!
Простота и любовь к людям, животным, растениям, ко всему, что сотворено Богом, выделяли его среди других… Когда отец Николай приехал на остров, около его домика было пустое место, напротив – кладбище с разбитой оградой и ни одного деревца. А ему так хотелось всё украсить! И он из Киева, Почаева, Вильнюса, Пюхтиц собирал растения, корни кустов и цветов и сажал на острове. Батюшка с любовью ухаживал за деревцами. Тогда еще там не было водопровода, и воду батюшка носил с озера, по 100–200 ведер. Всё сам поливал: и кусты, и цветы, и будущие деревья. Рядом с домом батюшка посадил хризантемы, георгины, гладиолусы. Теперь мы видим плоды его трудов: повсюду зазеленели туи, пихты, лиственницы. А где зелень, там и птицы. Сколько их наполнило своими голосами ранее пустой остров! Для них, для пташек Божиих, отец Николай устроил “столовую под открытым небом”. Чистой своей душою батюшка был близок всему, что сотворено десницей Божией.
Отец Николай был целибат. У нас в Вильнюсе его все знали и поминали в записочках как священноинока Николая. Я у матушки игумении Нины (Баташевой; в схиме – Варвары) спрашивала об этом, и вот что она мне рассказала. Отец Николай говорил, что, если будет угодно Господу, он примет постриг в монашество. У матушки Нины даже хранилась одежда, которую сестры сшили для пострига отца Николая. Но в войну, когда женский монастырь сильно бомбили, у матушки игумении всё сгорело, в том числе и эта одежда. Отец Николай рассудил, что на его монашество нет Божией воли, и пострига не принимал».
Протоиерей Иоанн Миронов , которого связывала со старцем Николаем полувековая духовная дружба, рассказывал: «Двор скромного батюшкиного домика-келлии был словно иллюстрацией к первым главам Книги Бытия: каштаны, кипарисы и другие деревья, множество голубей на ветвях и крыше сидят плотно, как куры на насесте. Тут же воробьи и прочие мелкие пташки. А рядом с курами мирно прогуливаются кошки и собачка. И всех батюшка старался приголубить, угостить. У батюшки 28 лет прожила кошечка Липушка, совсем очеловечилась. Однажды ворону кто-то подбил камнем, так батюшка ее выходил, вылечил, и она стала совсем ручной. Каждое утро потом встречала батюшку, каркала, хлопала крыльями – здоровалась. И всё кругом – и деревца, и цветы – всё на острове жило батюшкиной заботой. Пчелки, мошки, жучки – всё ему было не чужим. Комара даже не обидит. Всё творение было батюшке по сердцу. Он всегда внимательно смотрел, чтобы ни цветок, ни деревце не повредили».
Владыка Павел (Пономарев; ныне митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси; в 1988–1992 годах – наместник Псково-Печерского монастыря) рассказывал такую историю: «Приехала к нам в Печоры матушка Георгия (Щукина). Оказывается, у нее был разговор со Святейшим Патриархом о возможном направлении ее в Иерусалим. И ей нужно было посоветоваться с духовником – отцом Николаем, известным старцем на острове Залит. Но попасть на остров ей не удалось: пароходы уже не ходят, а лед еще не встал… А эконом меня спрашивает: “Так благословите на вертолет?”… Позвонили в аэропорт – оказалось, вполне доступно. Через 40 минут вертолет уже был в монастыре. Прилетели – а там и приземляться-то некуда. Только что выпал снег хороший. Сели куда-то в огород. Видим: сам отец Николай идет. И матушки бегут, что-то шумят. Оказывается, после службы и трапезы все по кельям разошлись – и вдруг отец Николай стал всех звать. “Выходите, – кличет. – Матушки, к нам гости едут: матушка игумения Иерусалимская, отец-наместник с братией монастыря”. Они говорят: “Батюшка, ты в своем уме? Кто к нам едет? Пароходы не ходят. Ложись, отдыхай”. И вдруг – вертолет, шум. А ведь тогда не то что мобильников, вообще связи с островом не было. И ведь называл уже отец Николай матушку игуменией Иерусалимской, хотя о ее будущем совсем никто не знал…»
Протоиерей Олег Тэор рассказывал о старце: «Батюшку я оценил с первой же встречи и очень почитал его всегда. Меня удивляла его прозорливость. Он предвидел многое и, если нужно было, говорил то, что потом сбывалось. Например, был такой случай. Отец Николай всегда помнил о смерти, о своей к ней подготовке, часто говорил на эту тему и наказывал, в чем его хоронить. Однажды он обещал одной своей духовной дочери, что она будет на его похоронах. Другая, по имени Антонина, тут же заявила: “И я буду, батюшка. Обязательно приеду”. А он так прикровенно и говорит: “Да нет, ты дома будешь”. И оказалось, что эта Антонина умерла. А та, которой было обещано присутствовать на похоронах, действительно там была. И мне батюшка говорил, что я его похороню. Так и вышло.
Сейчас я также чувствую его молитвенную поддержку. Бывает, что, когда его поминаю, мне идет помощь. Отец Николай имел и дар исцелений. Молитва его была очень действенной. Одна его духовная дочь так тяжело заболела, врачи признали рак. Она себя чувствовала очень слабо, лицо ее было бледное, прозрачное. Работала она на тяжелой работе, где ей приходилось иметь дело с вредными для ее здоровья химикатами. Врачи рекомендовали ей перейти на другую работу. Но отец Николай не благословил. Больная послушалась. Прошло уже много лет, а она, по молитвам батюшки, поправилась и живет до сих пор. Когда я сильно заболел, отец Николай тоже очень убежденно уверил меня, что Господь исцелит. И действительно, я исцелился.
Отец Николай старался привить своим чадам память о смерти. Говорил, что если бы люди знали, что им уготовано, то они вели бы себя по-другому. Часто он для вразумления и наглядности показывал гостям икону Страшного суда, объясняя ее и напоминая о возмездии за грехи. Наставлял очень убежденно, евангельскими словами и примерами. Указывал на изображении, где и за какой грех человеку предстоит мучиться. Это многих отрезвляло и заставляло задуматься и помнить всегда о смертном часе».
Архимандрит Амвросий (Юрасов) вспоминал: «Были со мной еще два человека. Одного старец легонько ударил по щеке, а потом сказал: “Батюшка, благослови”. – “Да я не батюшка!” – “Не батюшка? Да?” Прошли годы. Теперь тот человек игумен. Девушке, которая приехала с нами, вынес нотную бумагу. Она удивилась: зачем это? Она же художник. Не поет. Нот не знает. А ныне она регент в монастыре».
Протоиерей Георгий Ушаков делился: «Часто я видел, что, даже когда батюшка говорил с человеком, у него в перерыве между фразами шевелились губы. Думаю, что он был непрестанный молитвенник. Отсюда происходили и его прозорливость, и открытость к горнему миру. Во время молитвы Господь открывал ему душу человека и Свою волю о нем».
Протоиерей Владимир Степанов рассказывал: «Я жил тогда в Пскове и служил диаконом в Троицком кафедральном соборе. Рядом с собором стоит колокольня, в которой в 1970-е годы жила монахиня Архелая. Захожу однажды навестить матушку. Речь зашла об отце Николае. Она мне рассказывает, что ей было очень тяжело, и она молитвенно обращалась к батюшке: “Отец Николай! Помоги мне! Отец Николай! Помоги мне…” И так несколько раз. Утром следующего дня батюшка приезжает в Псков, приходит к матушке Архелае и с порога говорит ей: “Ну что ты меня просишь: отец Николай, помоги мне, отец Николай, помоги мне…”
Господь наградил батюшку живой верой и непрестанной молитвой. Часто было заметно, что он творит Иисусову молитву. Силу его молитвы я испытал на себе, и не раз. Один из примеров: у меня была серьезная проблема, и я зимой пешком от большака пришел по озеру к старцу. Он меня выслушал, затем встал и говорит: “Давай помолимся”. Батюшка становится на колени на своей крохотной кухоньке, я за ним тоже. Несколько минут молитвы. Встаем с колен. Отец Николай меня благословляет, и я ясно в душе ощущаю, что моей проблемы больше нет. Слава Богу!»
Священник Алексий Лихачёв вспоминал: «Батюшка мне показался немного наивным: он всё уговаривал меня ежедневно читать утренние и вечерние молитвы. А я был таким усердным студентом, что для меня странным казалось не то что молитвы не прочесть – я и Псалтирь читал неукоснительно. “Разве он не знает, что я и без всяких уговоров это делаю?” Но потом в академии я оказался в кружке молодых людей, знатоков и приверженцев греческой традиции, которые, вышучивая наше российское благочестие, иронизировали: “Без вычитки этого правила вам никак не спастись”. Так батюшка заранее меня укрепил, чтобы не поддаться. И еще: теперь, через десять лет, я настолько оказался обременен строительством храма, а также семейными трудностями и бытовыми неурядицами, что засыпаю иногда, не раздеваясь. Но слова отца Николая звучат сегодня – как укор.
Батюшкин язык надо было еще уметь понять. Он открывал людям такие глубокие вещи, да еще в нескольких словах, что их приходилось облекать в форму образов или символов, которые прояснялись постепенно, по прошествии времени, наполняясь новыми духовными смыслами и поворотами судьбы. Некая послушница, приехавшая вместе со мной на остров, стала рассказывать батюшке о нестроениях в монастыре. Он ласково прикоснулся к ее шее: “А ты крестик-то носишь?” Она вынула крестик с груди. “Вот и носи”. (У нее через год открылось душевное расстройство.)
А девушке Вале, интересовавшейся у него, можно ли ей заниматься конным спортом и танцами, отец Николай с лаской и улыбочкой говорит: “А дай-ка я тебе красочки-то добавлю”, – и берет седую прядь со своих волос и будто перекладывает ей. Она, знай, смеется. А ведь он ей намекал на горе до седины».
Врач Владимир Алексеевич Непомнящих рассказывал о старце: «Внешне он казался отрешенным от всего земного. Чувствовалось, что между нами, грешными, и старцем было громадное расстояние. Многим, подходившим под благословение, батюшка уже не отвечал на вопросы, а только молча крестообразно елеем помазывал лоб. При этом люди чувствовали, как необходимость в расспросах исчезала. Однако с теми, у кого действительно была нужда, отец Николай беседовал, отвечал им на вопросы и даже приглашал людей к себе в домик. Он отвечал не на все вопросы, а выборочно… Несомненно, старец Николай знал волю Божию и открывал ее в той мере, в какой считал необходимым».
Андрей Лукин вспоминал: «От юности моей я пристрастился к алкоголю, и к 26 годам понял, что без него не могу долго обходиться. Я начал искать выход, пробовал закодироваться – не помогло, только хуже стало… Стал брать обеты. Обещался пред Богом, на кресте и Евангелии, в присутствии священника о воздержании от алкоголя, сначала на полгода, потом на год и полтора. Так продолжалось шесть лет, но беда в том, что, как только наступал конец срока обета, буквально в тот же день я начинал снова пить, так как страсть подступала и невозможно было бороться с ней. И вот в 1999 году, в августе месяце, я приехал на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову. Я подошел к нему и говорю: “Батюшка, благословите меня не пить три года и не курить год (взять обеты)”. Отец Николай благословил меня большим крестом и сказал: “Не будешь ни пить, ни курить до конца жизни твоей”. С тех пор прошло семь лет, и за это время у меня даже помысла не возникало (слава Богу!) ни выпить, ни покурить. А ведь я курил больше 20 лет.
А за два года до этого чудного события моя жена вместе со старшей дочерью ездила к отцу Николаю с вопросом о том, уходить ли мне с мирской работы и трудиться всецело в церкви или нет. Батюшка, не зная моего имени, сказал жене: “Низкий поклон Андрюшеньке, и прошу ваших молитв”. Какое у батюшки смирение – как он назвал меня, алкаша… А жене ответил: “С мирской работы уходить не надо, а регентом пусть поработает”. Так и вышло: “поработал”, через полгода, меньше, пришлось мне из регентов уйти. Еще жена спрашивала про дочь: учиться ли ей дальше, так как успехи в учебе были неважные, на что старец сказал: “Учись, учись и учись. Тройка и четверка тоже хорошие отметки”. Дочь окончила школу, среднее специальное заведение, сейчас учится в высшем, на четвертом курсе. При поступлении за основной предмет получила пять, за остальные четыре. А ведь в школе училась на тройки!»
Ольга Кормухина, известная певица, делилась: «Надо сказать, что в это время у меня были две серьезные проблемы: курение (я никак не могла бросить курить, хотя и очень хотела этого) и еще мне нравились вкусные спиртные напитки. Я, можно сказать, “кайфовала” от изысканных ликеров, ромов, вин и ничего не могла с собой сделать… Вот подходим мы к домику, видим: люди вокруг старца кучками собрались; мы к ним присоединились. А он бегает между людьми и спрашивает: “Пьешь, куришь? Пьешь, куришь? Пьешь, куришь?” А меня не спрашивает. Я думаю: “Ведь это моя проблема. А меня он не спрашивает”. Я хочу сказать, а не могу. Чувствую, что бес мне рот заткнул. Просто натурально это чувствую. У меня вены на шее надулись, а я не могу ни слова сказать. Но чувствую, что если я сейчас не скажу, то мне конец. Просто конец. И всё! Я напряглась из последних сил и взмолилась: “Господи! Помоги мне!” И тут же закричала: “Батюшка! Я пью, курю! Ненавижу себя за это!” А он как будто ждал этого, подбежал ко мне, перекрестил рот и говорит: “Всё. Больше не будешь”. И действительно, это было 19 июля 1997 года, с тех пор я не принимаю ни спиртного, ни сигарет.
Один профессор математики, русский, приехал со своим английским другом, тоже профессором математики, совершенно неверующим. И русский очень молился, чтобы тот уверовал. А англичанин имел помысел: “Если покажет мне этот старец чудо, тогда уверую”. Приехали, батюшка их встретил, завел в келью и сразу же, с первых слов говорит: “Какое же чудо тебе, сынок, показать?” Подошел к выключателю и начал щелкать: “Вот есть свет, а вот нету света. Вот есть свет, а вот нету света. Ха-ха-ха”. Посмеялись, и отец Николай отправил их домой: “Езжайте, сынки, с Богом, пока тихонько”. Англичанин тоже посмеялся: мол, какие могут быть чудеса? Ведь ученый человек. Приехали они с острова обратно на материк, а там толпа народа, милиция, рабочие какие-то провода тащат. “А что случилось-то?” – “Так три дня уже на островах света нет”. И ученый наш тут же развернул лодку обратно».
Анна Ивановна Трусова вспоминала: «Я приехала на остров вместе с моим племянником. Он защищал одного человека, на которого напали хулиганы. В результате на него пало несправедливое обвинение. Следователь давал ему две статьи. Мы поехали к старцу Николаю просить его святых молитв. Батюшка не стал спрашивать, за что, почему, только я вдруг увидела, как изменились его глаза – таких глаз я не видела ни у кого в жизни. Он ушел далеко, он не присутствовал здесь, среди нас. Я прямо-таки затрепетала от этого батюшкиного взгляда. Не знаю, сколько он так молился. Пять минут или больше, но только потом он глубоко вздохнул и сказал: “Не осудят. Оправдают”. Так за какие-то несколько минут старец вымолил человека».
Людмила Иванова, церковный фотограф , вспоминала об одном случае: «Собрался однажды отец Николай поздним зимним вечером в сильную пургу куда-то идти. “Батюшка, в такую стужу!.. Зачем?” – испугались матушки. “Зовут”, – тихо сказал старец. И, несмотря на уговоры женщин, ушел в ночную тьму. Ветер выл лютым зверем, метель не стихала. Батюшка долго не возвращался. Бежать, искать – куда? Оставалось молиться, уповая на волю Божию. Вернулся батюшка не один. Мужика замерзшего привел. Тот заблудился в пургу, стал силы терять и даже о смерти думать. От страха взмолился угоднику Божию Николаю Чудотворцу, хотя и считал себя неверующим. Отец Николай услышал».
Игумен Роман (Загребнев) рассказывал, как они с другом приехали к старцу на остров. Друг, не имевший опыта общения со старцами, растерялся и ни о чем не спросил батюшку. И вот, когда они уже собрались уходить, отец Николай сам остановил молодого человека: «Скажи мне, разве это дело? Дома писал-писал хартию с вопросами, положил в карман и, не разрешив ни одного вопроса, уезжаешь! Разве это дело? Сейчас сядешь в “Ракету” и поплывешь, а вопросы в кармане. Ну-ка, доставай сейчас же. А то ведь поплывешь до Пскова, руку случайно сунешь в карман, сердечко-то так и екнет. Чтобы оно было спокойно, и нужда есть разрешить вопросы. Понял?!» «Упал к батюшке в ноги мой попутчик, слезы побежали из глаз, прося прощения и терпения на разрешение написанных вопросов».
Емилиан Лашин вспоминал: «Человек, с которым мне пришлось отправиться на остров Залита, недавно вышел из тюрьмы. Он рано потерял мать, а мачеха плохо обращалась с ним и его сестрой, и оба они начали воровать, и так продолжалось, пока его не посадили. Сидел он два или три раза и когда вышел, уже был очень болен туберкулезом. У него не было ни работы, ни денег, ни прописки, ни жилья, а в больницу было не устроиться. Тогда решили поехать к отцу Николаю. Это было в сентябре, в конце месяца – тяжелое для чахоточников время.
Помню, в тот день у батюшки было много самого разнообразного народа… А мой “подопечный” стоял за воротами у большого камня и не решался (или уже не был в силах) войти. Батюшка едва взглянул на него и сразу окликнул по имени, сам вышел за калитку и долго-долго о чем-то разговаривал с этим человеком. А потом благословил его трижды и сказал громко: “Всё будет хорошо”. Надо ли говорить, что сразу по нашем возвращении этого человека взяли в самую лучшую клинику, будто внезапно забыв обо всех препонах и доводах, которые те же самые люди находили всего несколько дней тому назад. В этой клинике он пролежал более полугода, совершенно излечившись от страшного недуга. За это время оформили и прописку, и постоянно какимто чудным образом находились средства на лекарства, стоившие немалых денег».
Алексей Белов, известный музыкант, рассказывал: «Мы были свидетелями такого случая. Однажды на острове поднялась страшная буря и вдруг мгновенно затихла. А когда мы подошли к келье батюшки, то его келейница сказала, что шел смерч, батюшка вышел, перекрестил, и всё рассыпалось. А потом оказалось, что он мальчика от смерти спас. Этот мальчик вышел рыбачить на большой лодке, и во время смерча он мог бы погибнуть, разбиться на этой лодке.
Батюшка вообще спасал людей от смерти не один раз. Так было с нашей дочкой. В младенчестве она очень тяжело переносила высокую температуру, у нее начинались судороги. И вот однажды судороги были такие сильные, что у нее запал язык и началась асфиксия, она уже синеть начала. Тогда я про себя закричал: “Отец Николай, помоги!” И язык вернулся на место, она задышала ровно.
У монахов, с которыми мы встретились на Афоне, были фотографии старца. Все его очень почитали. Когда мы были на вечерней службе в Хиландаре, в сербском монастыре, духовник принимал у меня исповедь. Я решил ему подарить фото отца Николая, так как взял с собой целую пачку, чтобы дарить людям. Он взял фотографию, посмотрел и сказал: “Отец Николай!” Потом я узнал, что духовники некоторых афонских монастырей, в том числе отец Тихон из Хиландара, приезжали на остров к батюшке Николаю. Для меня это было поразительно. Ведь Святая Гора – центр сосредоточения монашеского опыта более тысячи лет. Можно сказать, что это “институт старчества”, здесь возросло много старцев, в том числе современных. И вот с Афона монахи ехали на какой-то далекий остров в России, чтобы увидеть святого».
Иеромонах (ныне игумен) Нестор (Кумыш), духовное чадо старца, делился: «Диаконство мое было им тоже предсказано. Перед поступлением в семинарию я, как обычно, приехал на остров, ибо тогда уже ездил регулярно, не мог уже без этого. Побеседовал со старцем, всё, что нужно было, решил. На прощание он мне говорит: “Скоро диаконом будешь”. “Когда?” – спрашиваю. “Следующим летом”, – ответил старец. С тем и уехал. Но в душе недоумение: какое диаконство, когда я еще не поступил даже в семинарию? Пошутил, может, батюшка? На деле же вышло всё по его слову. Меня, как окончившего вуз, зачислили в семинарию сразу во второй класс…
По окончании второго класса мне предложили перейти в четвертый, минуя третий. Не дав никакого ответа, я уехал за город к родственникам до сентября следующего учебного года. А в начале июля неожиданно позвонили из епархиального управления с требованием немедленно явиться в город для сдачи ставленнических экзаменов и прохождения исповеди перед хиротонией.
Для успешного хода реставрационных работ по храму, где я служил, благотворитель, совершавший его восстановление, подарил мне машину. “Немедленно продай ее”, – категорично потребовал от меня старец, когда я поведал ему об этом. Но я не послушался и решил это сделать по окончании реставрационных работ… На полном ходу у меня заклинило двигатель, и машина стала неуправляемой. Через две-три ужасных минуты я оказался в кювете всеми четырьмя колесами вверх. По милости Божией всё обошлось благополучно, и я отделался испугом. Но с тех пор не решался нарушать или как-то переиначивать слово, сказанное старцем.
Был у меня один грех, причинявший мне немало огорчений и переживаний. Периодически я страдал рецидивами мрачной раздражительности и вспыльчивости. Трудно жить с этим христианину, так как ничто столько не отравляет существование окружающим и ничто так не унижает человеческого достоинства, как потеря самообладания. Но и борьба с этим распространенным недугом непроста. И вот однажды по приезде на остров я обратился к старцу с довольно глупым вопросом, не лишенным к тому же затаенного тщеславия. Я спросил отца Николая, что бы мне этакое особенное делать для вящего благоугождения Богу. Не глядя на меня, старец ответил: “Не скандальте”. Ух, как больно мне стало от этого слова! Я отскочил от батюшки, как будто меня обдали крутым кипятком. Его слова попали в самую точку и глубоко уязвили мое самолюбие. Но что делать? Для нашего излечения иногда нужны не сладкие пилюльки, а горькие лекарства, и отец Николай решительно употреблял их там, где это требовалось. Впоследствии – как я полагаю, не без молитвы батюшки – я обнаружил главную причину терзавшего меня недуга и освободился от него».
Протоиерей Валериан Кречетов делился: «Батюшка всё время повторял: “Всё хорошо, да, всё хорошо. Какие мы счастливые, что мы в Церкви, что мы причащаемся…” Старца спрашивали о России, а он отвечал: “Россия не умирала. Ох, как хорошо у нас. Слава Тебе, Господи. Господь не оставляет нас”».
Священник Алексий Лихачев вспоминал о последних днях жизни старца и о последней встрече с ним: «И вот я у самого дорогого человека. Снова, как в первую встречу, сижу подле ног. Только батюшка… был уже другим. Он умалился, как когда-то Господь. Он был совсем как ребеночек. Поцеловал мне руку: ты, мол, священник, а я – уже никто. Когда отдавал ему в подарок скромные святыньки, батюшка по-детски спрашивал: “А это что? Крестик?” И умиленно плакал. Я ему привез ваточку, обмакнутую в миро с иконы Царя-мученика. Он раза три переспрашивал, что это за ваточка. Попросил его поставить крестик на книге с его стихами. “Вот здесь? Здесь?” – спрашивал, пока я не показал пальцем. В послушание мне батюшка минут пять старался своей немощной рукой начертить этот крестик, рука дрожала… Я тоже стал плакать. Всего того душевного, что я знал и чего ждал, уже не было. Не было НАВСЕГДА. Явно почувствовалось, что человеческое в батюшке уже уходит. Внешне об этом говорила противоестественная бледность лица: ни кровиночки! Его плоть держалась только Духом – ради нас, по его любви и милости Божией. И только на вопросы все старец ответил. Отвечал, закрывая глаза и молясь, – и только в эти секунды я узнавал “своего батюшку”. Даже тон его становился твердым и властным».
Протоиерей Борис Николаев вспоминал: «Когда батюшка лежал в гробу, правая рука у него была настолько теплая и живая, что у меня закралась в голову мысль, не живого ли мы хороним. Дело в том, что отец Николай был близок к горнему миру. Праведники в особые минуты, особенно после Причащения Святых Христовых Таин, перестают чувствовать разницу между миром горним и миром видимым, могут временно переходить в иной мир. Отец Валериан часто в последние годы причащал батюшку и несколько раз замечал, что старец словно умирал. Дыхание останавливалось, но пульс продолжал биться. Через некоторое время отец Николай выходил из своей келейки к встревоженному отцу Валериану, келейницам и с улыбкой спрашивал: “Ну, что вы тут?”».
Иерей (ныне протоиерей) Алексий Николин вспоминал о похоронах старца: «Было 40 служащих священников, два владыки: архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий и Никон, епископ Екатеринбургский на покое… Вначале прощалось священство, потом пошли миряне. Прибыли монахи Псково-Печерского монастыря, архимандрит Тихон (Шевкунов)… приехал со своим хором. Хор Сретенского монастыря пел отпевание… Когда закончилось отпевание, подняли гроб, обнесли вокруг храма с каноном “Волною морскою” и понесли на кладбище».
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) утешал скорбящих: «Не плачьте! Теперь отец Николай у Престола Небесного за нас молится».
Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!
Подготовила Ольга Рожнёва
Николай Алексе́евич Гурья́нов (24 мая , село Чудские Заходы , Санкт-Петербургская губерния - 24 августа , Остров-Залит , Псковская область) - советский и российский религиозный деятель. Протоиерей . Один из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви конца XX - начала XXI веков .
Биография
Семья и детство
Родился в крестьянской семье. Отец, Алексей Иванович Гурьянов, был регентом церковного хора, скончался в . Старший брат, Михаил Алексеевич Гурьянов, преподавал в Санкт-Петербургской консерватории; младшие братья, Пётр и Анатолий, также обладали музыкальными способностями. Все трое братьев погибли на войне. Мать, Екатерина Степановна Гурьянова, долгие годы помогала своему сыну в его трудах, скончалась 23 мая , похоронена на кладбище острова Залит .
С детства Николай прислуживал в алтаре в храме Михаила Архангела. В детстве приход посетил митрополит Вениамин (Казанский) . Отец Николай так вспоминал об этом событии: «Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: „Какой ты счастливый, что с Господом…“».
Учитель, заключённый, священник
Окончил Гатчинский педагогический техникум, учился в Ленинградском педагогическом институте, откуда был исключён за выступление против закрытия одного из храмов [ ] . В - служил псаломщиком в Тосно , подрабатывая репетиторством по математике, физике и биологии. Затем был псаломщиком в Свято-Никольском храме села Ремда Середкинского (теперь Псковского) района Ленинградской (теперь Псковской) области. Был арестован, находился в ленинградской тюрьме «Кресты», отбывал заключение в лагере в Сыктывкаре Коми АССР [ ] . После освобождения не смог получить прописку в Ленинграде и преподавал в сельских школах Тосненского района Ленинградской области.
Служение в Литве
«Талабский старец »
С 1958 служил в Псковской епархии, был назначен настоятелем храма св. Николая на острове Талабск (Залита) на Псковском озере, являлся им бессменно до самой кончины. В был награждён митрой и правом служения с открытыми Царскими Вратами до «Херувимской». В удостоен права служения литургии с открытыми Царскими Вратами до «Отче наш» - высшего церковного отличия для протоиерея (исключая крайне редкий сан протопресвитера). В течение многих лет к о. Николаю за советом приезжали православные верующие из разных регионов страны. Залитский священник имел репутацию мудрого старца. Его называли «Талабским» или «Залитским» (по прежнему названию острова, который был переименован в советское время в память о большевистском активисте Залите) старцем.
островом Православия называли небольшой, едва различимый и на крупномасштабной карте, остров Талабск (Залита), омываемый водами Псковского озера. Сюда, на эту крохотную часть суши, долгие годы корабли и лодки перевозчиков доставляли паломников со всего православного мира. Маршрут никогда не менялся: большая земля - остров - домик протоиерея Николая Гурьянова… Но именно здесь, в келье, собственно и начинался остров Православия, начинался с него, залитского старца отца Николая. Он и являлся этим благодатным островом; островом, незыблемо стоящим средь бушующего житейского моря; островом и одновременно кораблём, идущим самым удобоспасаемым маршрутом к блаженной вечности.
Иеромонах Нестор (Кумыш) вспоминал об о. Николае:
Он ясно видел прошлую, настоящую и будущую жизнь своих чад, их внутреннее устроение. Но как бережно он обращался с тем знанием о человеке, которое вручал ему Господь как Своему верному рабу! Ведая всю правду о человеке, он не допускал ни одного намёка, могущего ранить или задеть его самолюбие. В какую мягкую форму облекал он свои назидания! «Ты полегче», - таким советом встретил он моего знакомого, не успевшего ещё и двух слов сказать, который усвоил себе несколько суровую манеру обращения со своей супругой. Так бывало часто и со многими: приезжая с одной целью, человек уезжал от него с тем откровением о себе и с тем уроком, которого вовсе не ожидал услышать и получить.
Существует рассказ о том, что о. Николая спросили: «К Вам за Вашу жизнь приходили тысячи людей, Вы всматривались внимательно в их души. Скажите, что Вас больше всего беспокоит в душах современных людей - какой грех, какая страсть? Что для нас сейчас наиболее опасно?». На это он ответил: «Безверие», и на уточняющий вопрос - «Даже у христиан» - ответил: «Да, даже, у православных христиан. Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец». По мнению о. Николая, верующий человек должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает.
Репутация чудотворца к нему пришла тогда, когда старца отыскал спасшийся с атомной подлодки «Комсомолец» Игорь Столяров. Спустя годы невесть как уцелевший в страшной аварии моряк из Сибири приехал на Залиту. И сразу узнал в отце Николае того самого старца, что явился ему тогда, когда выбравшийся из трюма моряк терял сознание в ледяных водах Атлантики. Седобородый старик назвался протоиереем Николаем и сказал: «Плыви, я молюсь за тебя, спасёшься». И исчез. Откуда-то появилось бревно, вскоре подоспела береговая охрана и спасатели.(Примечание: в составе экипажа ПЛА К-219 не было ни одного моряка по имени Игорь Столяров. Речь, вероятно, идет о мичмане Викторе Слюсаренко) источник не указан 3417 дней
Сам старец Николай Гурьянов говорил: «Меня не станет, приезжайте на могилку. Я вам ещё больше помогать буду». Скоро 9 лет, как батюшка преставился, а люди продолжают ехать на остров.
С отцом Николаем я встречался в конце 90-х годов. У меня, 17-летнего, были проблемы со здоровьем, - рассказывает паломник Андрей из Пскова. - Батюшка потаскал меня за чуб, и я про болячки забыл. На могилку приехал помолиться о жене и детях.
Паломников батюшка часто шлёпал: по щеке, по лбу. «А меня по носу, - рассказывает Елена. - Сначала не поняла, а потом заметила, что опухоль в носу, от которой я страдала, исчезла. Я приехала на остров в середине 90-х гг. Стояла у домика батюшки вместе с другими паломниками. Старец появился и начал помазывать паломников иерусалимским маслицем, которое ему передавали со Святой Земли духовные чада. Вместо кисточки батюшка использовал обыкновенную канцелярскую скрепку. Я ждала своей очереди и думала: «Какой батюшка старенький. Помрёт ведь скоро». Вдруг он повернулся в мою сторону и сказал: «Да поживу ещё. Поживу». Я опешила. Потом перестала удивляться, что батюшка читает мысли, отвечает на вопросы, которые паломник и произнести не успел. Остров Залит стал для меня самым желанным местом на земле. Я переехала сюда жить из Петербурга».
Ёще одна петербурженка, Людмила, по благословению старца купила на Залите домик. Она вспоминает: «При первой встрече батюшка направился ко мне с вытянутой вперёд рукой и ткнул в грудь: «А где же крестик?!» Я удивилась, как он смог разглядеть, что крестика нет, ведь на мне был свитер и застёгнутая куртка. Крестика не было, потому что в поезде цепочка порвалась. Батюшка достал свой крестик: «Вот видишь, у меня на верёвочке. И ты так сделай. Без креста нельзя!»
На острове есть дом певицы Ольги Кормухиной. Известность пришла к Ольге в конце 80-х гг., а в середине 90-х гг. она практически исчезла с эстрады. «Я задумывалась об уходе в монастырь. За благословением поехала к старцу Николаю», - рассказала она корреспонденту «АиФ». Однако батюшка предрёк певице замужество. Через год на ступеньках одного из московских храмов Ольга познакомилась с музыкантом Алексеем Беловым, лидером группы «Парк Горького». В апреле 1999 г. они обвенчались, а в мае 2000-го Ольга стала мамой: «Когда я просила благословения у старца на монашество, призналась - единственное моё искушение, что не стала матерью. Он ответил: «Не будет у тебя детей». Я понимала, что мне это дано в наказание. И не обижалась. Но страшно расплакалась. И тогда он стал молиться. Я видела, как у него дрожали руки, - какое это было переживание за меня! А потом вдруг повернулся и сказал: «Но Господь сделает всё, как ты хочешь». Отец Николай напутствовал, чтобы крестили ребёнка на второй день после возвращения из роддома. Если мальчик - назвать Анатолием, а девочку - Анатолией. Ольга понесла дочку в церковь и ахнула: в святцах значился день св. Анатолия.
На острове корреспондент «АиФ» встретился с москвичкой, мамой пятерых ребятишек. В конце 90-х гг. она с мужем приехала к батюшке за помощью. Обоим супругам было меньше 30 лет, с точки зрения медицины абсолютно здоровы, а детей Бог не давал. Отец Николай прикрикнул на пару: «Чтобы завтра же был ребёнок!» И ровно через 9 месяцев появился первенец. «А про капитана вы знаете? - спросили меня местные жители. История началась 25 лет назад. К батюшке приезжала верующая женщина из Одессы. Зинаида переживала, что её муж, капитан дальнего плавания, невоцерковлённый человек. Она уговаривала Владимира повидаться с батюшкой. Наконец приехали они на Залит вместе. Капитан, как только увидел батюшку, неожиданно упал на колени и пополз к нему. Потом старец повёл его в храм, где они разговаривали несколько часов. Вскоре батюшка обвенчал супругов. Они приезжают на Залит каждый год, ждём их и в этом».
У батюшкиной калитки можно было встретить людей разных возрастов, профессий и званий: уборщицу, банкира, генерала, семинариста, политика. Местные жители в разговоре с корреспондентом «АиФ» называли фамилии очень влиятельных людей, которые пытались попасть к старцу. Но деньги и власть ничего не значили для батюшки. Он был редким бессребреником. Ходил в выцветшем, заплатанном подряснике. Всё, что ему дарили, сразу же старался передавать другим. Со всеми был одинаково прост в общении, но не все получали его благословение. Некоторым говорил: «Посмотрели на дурака. И идите с Богом!» А бывало, выходил к толпе и как побежит, словно полетит по воздуху. Запыхавшись, паломники догоняли старца у храма, а он: «Вы бы в храм так каждый день бегали, как за мной сейчас!» И часто повторял: «Кому Церковь - не мать, тому Бог - не отец».
«Наш гостёк!»
На острове в храме св. Николая Чудотворца батюшка начал служить в 1958 г. Так сбылось предсказание, которое старец услышал ещё в юности. Родился батюшка 24 мая (по старому стилю) 1909 г. здесь же, на Псковщине, в селе Чудские Заходы, недалеко от места, где св. Александр Невский одержал победу в Ледовом побоище. В 20-е гг. местный приход посетил митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский), ныне прославленный Церковью в лике новомучеников и исповедников российских. Отец Николай вспоминал: «Я мальчишкой ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом...» Семья будущего старца была верующей, сам он с 5 лет помогал прислуживать в храме. В 14 лет Николай Гурьянов впервые оказался на Залите, где у него произошла встреча с блаженным Михаилом. Островитяне почитали Михаила за прозорливца. Увидев мальчика, блаженный воскликнул: «Наш гостёк! Наш!» А через десятки лет, когда Николай Гурьянов был уже в сане священника и приехал за советом в Псково-Печорский монастырь, старец иеросхимонах Симеон (Желнин) произнёс: «В Талабск! В Талабск! В Талабск!» (До революции о. Залит назывался Талабск, советская власть переименовала его в честь революционера Яна Залита. - Ред.)
«За любовь!»
Талабчане добывали знаменитую на всю Россию рыбу снеток, которую поставляли в Москву, Ригу, Варшаву и даже к императорскому двору. В 1790 г. на народные деньги здесь построили каменную Никольскую церковь. Затем на острове появилось ещё три часовни. Храм да часовни - единственное, что уцелело, когда во время войны фашисты подожгли остров. Талабск стал пустыней - ни деревца, ни кустика. Всех жителей угнали в рабство. После победы те, кто уцелел, возвращались домой и начинали строиться на пепелище. Когда батюшка прибыл на Залит, дома там уже стояли, а вот деревьев по-прежнему не было. И отец Николай взялся за озеленение острова. Для поливки саженцев носил из озера по 100 вёдер воды в день. Главной помощницей батюшки была его мама. Матушка Екатерина Стефановна рано овдовела, одна растила четверых сыновей. Три брата старца погибли на войне. «А батюшка в эти суровые годы принял священнический сан. До этого Николай Гурьянов прошёл тюрьмы и лагерь, где вместе с другими арестантами прокладывал железную дорогу на Воркуту», - рассказала «АиФ» Людмила Азаркина. Последние семь лет она собирала документальные свидетельства о судьбе батюшки, которые вошли в книгу «Служитель Божий». На имя Людмилы уже после кончины отца Николая пришло архивное свидетельство о том, что батюшка был реабилитирован. «Батюшка попал в тюрьму в 30-х гг., будучи молодым человеком двадцати с небольшим лет. Причина - не скрывал веры, выступал против закрытия храмов, - рассказывает Людмила. - О лагерном периоде он говорил скупо. Духовные чада старца вспоминают такой рассказ батюшки: «Идёшь узкой тропинкой по снегу. Повсюду трупы заключённых. Кто-то ещё жив. Тянут руки: «Хлеба, хлеба...» А хлеба-то нет. Кормили нас похлёбкой с червями». Однажды группе заключённых пришлось день простоять по пояс в реке, которую уже начала стягивать ледяная корка. Все, кроме Николая Гурьянова, погибли.
Батюшка говорил, что в лютый мороз, когда не было ни обуви, ни варежек, его всегда согревала молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Когда пришло время батюшкиного освобождения, его выставили за ворота лагеря. Кругом полярная ночь и бескрайняя тундра. А он измождён до такой степени, что на ногах еле стоял. С Божьей помощью Николай Гурьянов, где пешком, где на поезде, добрался в родные края. Батюшка не роптал. Часто повторял: «Не забывай никогда, даже в самые тёмные дни твоей жизни, благодарить Бога за всё. Он ждёт этого и пошлёт тебе новые блага и дары. Человек с благодарным сердцем никогда и ни в чём не нуждается».
Эти слова, записанные батюшкой, и сейчас можно увидеть в его домике. Вход свободный. Каждый может посмотреть на обстановку, которая окружала старца на острове почти полвека. Когда однажды батюшку спросили, за что он сидел в тюрьме, то услышали: «За любовь, мои драгоценные! За любовь!»
Ушёл домой
Люди приезжали к батюшке с израненными сердцем и душой, а уезжали домой окрылёнными. Как-то на вопрос, чего нам всем не хватает больше всего, батюшка ответил: «Любвеобильности». Старец проявлял любовь ко всему живому. Во дворе его дома постоянно жило и кормилось около сотни голубей. Сегодня много голубей слетается на могилку старца. Их подкармливают и местные жители, и паломники. Здесь корреспондент «АиФ» встретила духовное чадо отца Николая - паломницу Марину. Она рассказала: «Я ездила к батюшке из Тюменской области с середины 90-х гг. по 3-4 раза в год. В первую встречу он сразу назвал меня по имени, рассказал моё прошлое и приоткрыл будущее. Приехала я на каблуках, накрашенная. Но батюшка не посмотрел на внешность. На острове мне дали косыночку, галоши. Старец взял свою фотографию, где он рядом с храмом стоит, и этой фотографией мне по лбу: «Теперь у тебя в голове храмик». Я у батюшки исповедалась, причастилась. На острове испытала невероятное состояние безмятежности и счастья. Такая вдруг лёгкость пришла, что в 40 лет захотелось петь, прыгать, бегать. Как в детстве».
Уже здесь, на земле, Бог открыл старцу, какие они - ад и рай. Рассказывает схимонахиня Варсонофия (Александра Танаева): «Это было в моей мирской жизни, я приезжала из Москвы на остров помогать батюшке в храме. Однажды он говорит: «Сашок, а я в раю побывал!» - «Как, батюшка?» - «Пришли два парня, молодые, высокие, красивые, подхватили меня, и я очутился в раю. Такая красота, такое пение, это не передать, нужно самим видеть и слышать!» В келье батюшки висит картина Страшного суда, он часто подводил к ней посетителей и, показывая на рай, говорил: «Нам с тобой обязательно надо сюда попасть». И показывал на ад: «Но только не сюда». Эти простые слова производили на людей сильнейшее впечатление.
Паломников батюшка принимал до последних дней. Он отошёл ко Господу 24 августа 2002 года, на 94-м году земной жизни. По рассказам очевидцев, во время отпевания отца Николая остров окутал белый густой туман. И присущая этому месту тишина стала ещё прон-зительнее. «Здесь, на земле, мы только гости. А дом наш там, на Небе», - говорил старец.
